Остановившись у часовни, Андрей сказал:

– Спускайся в подвал!

– Не полезу.

Андрей схватил его за связанные руки, почти столкнул. Резидент пытался сохранить лицо, но не выдержал, застонал. Андрей захлопнул крышку подвала, посветил изъятым фонарём, нашёл кусок железной арматуры, воткнул в проушины.

– Так-то лучше.

А сам к месту, где оставил свой транспорт. Всё же лучше иметь мотоцикл, чем ходить пешком! Четверть часа по грунтовым дорогам и он уже в отделе. Сразу к дежурному.

– Мне грузовик нужен и два бойца.

– Ночь! Зачем тебе?

– Резидента взял и радиста убил.

– Да ты что! Верти дырку под орден на гимнастёрке под орден!

– Твоими бы устами…

Всё, дежурный выделил двух солдат и полуторку. Первым делом забрали труп радиста и рацию, потом аккуратно вытащили резидента. Андрей сам, при помощи фонаря тщательно осмотрел подвал. Ничего криминального не обнаружил.

Задержанного, труп и рацию доставили в отдел. Рацию Андрей сразу передал в радиоотдел, а сам приступил к допросу раненого. Тот на вопросы отвечать отказывался, требовал медицинской помощи. Пришлось на грузовике, под охраной, везти в госпиталь, где хирург сделал перевязку.

– Повезло, ранение сквозное! Жить будет! – сказал хирург.

– Если не шлёпнут! – буркнул Андрей.

Сейчас главное – выяснить, сколько человек в группе, где живут, под каким прикрытием, под какими документами? В общем – потрошить. К утру многое удалось узнать, под протокол – для начальства и суда. Ещё до восьми часов, когда полковник на службе появляется, успел осмотреть и обыскать квартиру арестованного. Понятное дело – при понятых. И никаких улик о шпионской деятельности. Но главная улика – радиостанция, была взята. И основное – немцы лишились одного из источников информации. Казалось бы, что такое небольшая разведгруппа? Информации добывает немного, всё же не в Генштабе промышляют. Но десятки, а то и сотни таких групп дают общую картину. Куда противник перебрасывает резервы, какие? И вот уже вырисовывается направление предстоящего наступления. Ни один умный командующий армией шагу не сделает без разведданных. В зафронтовой, глубинной разведке немцы брали числом, а наши – качеством, поскольку информаторы работали практически в самых верхах, министерствах, получали сведения из первых рук. Другое дело, что нашим информаторам не всегда верили, тот же Сталин, от решения которого зависело многое.

В 1942 году в школах абвера проходили обучение полторы тысячи человек. В зависимости от специальности курс обучения длился от полутора месяцев для агента, до трёх месяцев для радиста. Все вместе взятые (с СД) разведшколы Германии выпускали в год до десяти тысяч разведчиков, радистов и диверсантов. В 1943 году активность разведывательных структур рейха достигла пика, масштаб заброски агентуры вырос в полтора раза. Но количество далеко не всегда перерастало в качество. Руководство абвера ставило перед агентурой невыполнимые задачи. Так, в августе 1943 года в казахстанские степи самолётом, посадочным способом была заброшена группа, целью которой было, опираясь на националистическое подполье, вести агитацию за отделение Казахстана от СССР. Или 23 мая 1944 года в район посёлка Утта Астраханской области также с самолёта высадили отряд диверсантов численностью двадцать один человек под командованием капитана абвера Эбергарда фон Шеллера. Группа подготовлена, экипирована и доставлена подразделением «Валли I» для подготовки на территории Калмыкии базы для переброски эскадронов «Калмыцкого корпуса доктора Долля».