Плохо, что Андрей один. Предполагалась слежка, а не захват. Но сейчас их можно взять на горячем, с рацией, а если повезёт – с шифровальным блокнотом.

Радист стал работать на ключе, довольно быстро, не меньше ста пятидесяти знаков в минуту. Опытный, сволочь! Андрей уже в десятке метров. Если ночной гость сейчас повернётся в его сторону, то увидит. Его надо брать живым, скорее всего он главный, резидент. Радист лицо в разведгруппе важное, но второстепенное. Почти всегда он передаёт текст, но не знает, о чём он. Просто идут группы цифр. Андрей вытащил пистолет из кобуры, патрон уже в стволе. Поскольку у «вальтера» самовзвод, вскинул оружие, прицелился в ногу, потом раздумал. Выстрели в ногу и потом самому придётся тащить. Выстрелил в плечо. Для обоих разведчиков выстрел прозвучал, как гром среди ясного неба. Радист бросил передачу, попытался вскочить, но помешали провода наушников. А на него уже мчится оперативник. Всё же десяток метров – это много, радист уже тянет руку к карману, и Андрей выстрелил хуторянину в ногу. В руку или плечи нежелательно, вдруг командование решит поиграть с немцами в радиоигру. С раненой рукой радист не сможет участвовать. Все свои действия Андрей просчитывал мгновенно. Бах! Радист вскрикнул и упал. А что же резидент? Андрей полуобернулся. Ночной гость в нескольких шагах, успел левой рукой вытащить из кармана гранату, зубами выдернул кольцо, потому что правая рука плетью висела, и швырнул под ноги Андрея. В критические минуты мозг считает быстрее любого компьютера. Взрыватель слегка шипит, отсчитывая секунды до взрыва. У советских гранат после срабатывания запала до взрыва 3,5–4 секунды. Андрей схватил гранату, рывком приподнял радиста, сунул гранату под него, даже тело бросить успел и сразу взрыв. Взрывной волной тело радиста подбросило, Андрея сбило с ног, на лице что-то липкое. Радист погиб, но резидент жив. Андрей вскочил, бросился к единственному оставшемуся от группы, пинком ноги опрокинул на спину. Резидент взвыл от боли в раненом плече. Андрей ударил в нос, потом под дых, перевернул резидента на живот, прижал к земле коленом. Нащупал на раненом брючный ремень, кое-как исхитрился расстегнуть, рывком вытянуть из шлёвок. А уже связать руки за запястье – это дело пары минут. Обыскал раненого. Складной нож из кармана пиджака вытащил, фонарик и блокнот. В отделе разберутся, не шифровальный ли? Радист мёртв, а резидента надо в отдел доставить. Уже потом вернуться с грузовиком и бойцами, забрать убитого и рацию. Рация! Он о ней забыл. Подошёл, щёлкнул выключателем, чтобы не посадить батарею. Слегка пнул связанного мужчину.

– Вставай! Я тебя на себе тащить не намерен. Или ты идёшь, либо я тебя пристрелю.

Резидент с трудом встал. Руки за спиной связаны, подняться непросто.

– Шагай! И не дёргайся, не зли!

Добрались до часовни. Андрей прикинул варианты. Вести арестованного пешком – это долго, да и дойдёт ли он? До отдела верных 12–15 километров. Сюда, до хутора Андрей на мотоцикле добрался. Если бы мотоцикл был с коляской, другое дело.