— Тебя… — женщина настороженно оглядела его с ног до головы, — ректор к себе вызывает.

— Спасибо. — Кивнул профессор, сжал челюсти и двинулся по коридору.

— Чего напряженный такой? Какие-то проблемы? — Спустя пять минут допытывался ректор Александр Михайлович.

— Нет, всё хорошо. — Скрестив руки на груди, отвечал Озеров.

— Князев заболел, нужно заменить его на форуме в Новосибирске, представить наш вуз. Сможешь?

— Надолго? — Равнодушно поинтересовался Матвей.

— Через двое суток дома будешь. Вылет завтра утром.

— Придется выступать?

— Короткая речь. — Отмахнулся ректор. — Князев перешлет тебе файлы.

— Что, больше некому поехать?

— Из толковых, кто уже с опытом, только ты, Матвей Павлович. Или тебе дочь не с кем оставить?

— Нет, все в порядке. Я договорюсь.

— Вот и замечательно. Значит, решено.

47

— Сама не знаю, что на меня нашло! — Вздыхала Ольга, когда они с Лилей собрались домой. — Захотелось, чтобы он не думал, будто поманит меня пальчиком, и я такая расслабилась, всё простила и побежала за ним, как собачонка.

— Поступила как взрослый человек, — ухмыльнулась Зуфарова.

Они получили в гардеробе верхнюю одежду, оделись и вышли на улицу.

— Как увидела его, так забыла, что мы у всех на виду. — Сокрушалась Алексеева.

— Думала, уговаривать тебя начнет?

— А он и уговаривал! А я в позу встала…

— А я давно говорю, что влюбленным надо прописывать стимулирующее для мозга. — Развела руками Лиля.

— Считаешь, всё? Профукала я свой шанс? — Расстроилась Оля.

— Я думаю, что если Палыч твоя судьба, то никуда он от тебя не денется. Все равно притащится и заставит с собой помириться. Представляю, как его плющило, раз он к тебе при всех подошел!

Оля остановилась:

— Ой, Лиль, я что-то запереживала… А если эта Татьяна Михайловна все поняла? — Она округлила глаза. — Как вспомню ее взгляд, так мурашки по коже бегут!

— Тут ты права. Это нехорошо. — Кивнула Зуфарова. — Мы, конечно, не в девятнадцатом веке живем, но с преподавателями крутить у нас не принято. Если накапает Татьяна на Озерова, то он на кафедре долго не задержится.

— Хоть бы все обошлось… — сложила ладони вместе Ольга.

Всю ночь девушка изводила себе переживаниями. Зачем повела себя так глупо? Зачем не согласилась поговорить? И откуда только взялась эта глупая гордость, которая заставила ее так холодно отвечать Матвею? Права была Лилька — молодая она. У Озерова дочь, а у нее что? Только ветер в голове.

— Блин, я уже все заусенцы сгрызла, что делать? — Вцепилась она в подругу, едва та появилась у нее на пороге утром.

— Залепи пластырем. — Нахмурилась Зуфарова.

— Кого?

— Пальцы!

— Да я не об этом! — Ольга надела плащ, повесила сумку на плечо и вышла. — Написать Матвею? Или позвонить? Или ждать, когда сам придет? А если не придет…

Лилька придержала ее за плечи:

— Дышите, пациент, дышите! Придем сейчас к нему на пару, и всё сразу будет видно. И как он глаз с тебя свести не может, и как соскучился. Уверена, всю рубаху вымочит, пока будет слюни на тебя пускать!

Но к удивлению девушек вместо Озерова в назначенный час, виляя крутыми бедрами, вошла Маргарита Ливенская.