Мне больно. И от её поцелуев и от того, что я способен решать проблемы только на своём уровне. А она привыкла, чтобы на другом.

Мне инстинктивно хочется сделать ей больно за это. Словно она виновата.

И в секунде до того, как изодрать её в клочья на балконе — потому что это я легко могу, в отличие от многих других вещей — я торможу.

Убираю от неё руки.

Да, вытрахать до отключки, чтобы ничего не соображала и не понимала. И был только я.

Но я не хочу, выключать. Хочу, чтобы соображала. И осознанно выбрала!

Сползаю по декорированной стене вниз, царапая об неё спину и не чувствуя этого толком.

И она тоже со мной.

Вжимается в меня. Беспощадно стискиваю. Мы тяжело дышим.

— Ну, что надумала? — цежу я.

— Что?

— Я не Эдик, ни папочки, ни бабок у меня нет, Яся. Моя тема — это спорт…

— В смысле — нет? Ещё как есть.

— Ты глупенькая… — болезненно улыбаюсь я. — Эта игра в отца скоро закончится. Денег я у него не возьму, выборы он выиграет и всë на этом.

— Отец не такой!

— Яся! Да мы чужие люди с ним. У нас кроме тебя и крови — ничего общего.

Затыкает мне рот поцелуями.

— Что ты решила, Яся? — не отвечаю ей.

— Не, я девочка, ты решай, — заигрывает она, кусая, губами меня, за челюсть.

— Это понятно. Ты МОЯ девочка? Я ж за чужую решать не могу.

— Фся… Фся… Фся… — морщит нос, засовывает мне в рот язык.

— Идиотка… — сжимаю её губешки «рыбкой». Несколько раз чмокаю.

И снова прижав к себе, дышу её запахом.

Надо прекращать трахаться в доме отца. Это не есть хорошо…

— Иван? — стук в дверь.

Мы расходимся по своим комнатам.

Открываю отцу.

— Извини, что поздно.

Пропускаю его в комнату. Горит ночник, бросая фиолетовые блики на всë.

— Свет включить?

— Не надо. Завтра у меня публичный неформальный засвет. Мы с командой посещаем несколько социальных заведений. В том числе и твой интернат. Я хотел попросить твоей поддержки и присутствия.

— Что мне нужно делать?

— Ничего. Быть рядом со мной.

— Хорошо. Если это поможет…

— Это поможет. Спасибо. Костюм принесут с утра.

— Костюм…

Кивает.

— Я никогда не носил костюм.

— Это ничего. Он будет комфортный. Привыкай. Я тебя в молодёжную политику на сектор спорта посажу.

— Да перестаньте… — усмехаюсь я, — мой анамнез гораздо провокационнее, чем у Ярославны.

— Тебе простят, ты детдомовский… — вздыхает.

— Да почему я-то? Я не разбираюсь в этом всём.

— Тебе и не надо. Люди будут работать. Ты только подсказывать. Изнутри системы.

Да, мля…

— Лучше Беса посадите.

— Принципиально брать от меня ничего не хочешь, Вань?

— То, что хочу, вы не отдадите, — опускаю взгляд.

— Я не могу вернуть прошлого!!

Да я, не об этом.

— Ладно… — снижает обороты. — Какие-то рекомендации с твоей стороны по посещению интернатов будут?

— Подарки детям в руки отдавайте. Иначе, большая часть до них не дойдёт.

К нам часто приезжали…

— Понял тебя. А что лучше дарить?

Погружаюсь в свои воспоминания.

— Малышне — сладости. Театр какой-нибудь выездной. Старшим — билеты на кинчик зачётный, или — на батуты, или… — пожимаю плечами.

Хмурится.

— Ты прости меня, Иван, — оттягивает ворот рубашки, ослабляя галстук.

— Да ладно… Меня Бес водил везде. Я не был обделён.