Приемная выглядит в точности так, как ее показывали на сайте: сплошной металл, белоснежный цвет и современное искусство. Я чувствую законную гордость: «Молодец, Марк. Отличный выбор».
Хозяйка всего этого великолепия, Полли, широко улыбаясь, смотрит, как я воюю со своим чемоданом и портпледом Марка. Она заказывает мне такси, а я проверяю рассадку за нашими столами, прежде чем отправиться в туалет.
Полли направляет меня по коридору, проходящему за ресепшном.
– Только скажите мне, что вы думаете о фотографиях на стенах, ладно? – Она встает. – Я вставила их в рамки, чтобы сделать сюрприз, но Марк их ненавидит. Хочет, чтобы их сняли. Ваша поддержка мне не помешала бы.
– И ты думаешь, что он меня послушает? – Полли мне нравится, и я улыбаюсь, направляясь по коридору. Пара дверей в кабинеты открыта, и меня охватывает знакомое волнение при виде раскадровок новых слоганов и сюжетов.
Фотографии начинаются сразу после кабинетов – большие, в современных металлических рамках, подходящих по стилю к лестнице. И я понимаю причины недовольства Полли. На фото – вся история развития компании, от крохотного офиса в Южном Лондоне, в котором Марк начинал десять лет назад, и до современной студии в Доклендсе[85], которая знаменует собой уже второе расширение офиса. Всё это кажется мне довольно милым, и я не могу понять возражений Марка – хотя, может быть, он не хочет вспоминать о скромной истории развития компании?
Здесь же висят несколько групповых фото, сделанных в минуты триумфа, которые разбавлены более откровенными изображениями персонала, с ног до головы покрытого грязью, во время принудительных занятий по гражданской обороне, именуемых в компании «тимбилдингом»[86].
А потом, как раз перед знаком туалета, я внезапно замираю перед самой последней фотографией.
Вначале это абсолютно инородное фото заставляет меня окаменеть. Так иногда бывает, когда во сне открываешь шкаф и находишь в нем одежду, которую не можешь узнать. И понимаешь, что ты все еще спишь… И видишь что-то, на первый взгляд абсолютно безобидное, но настолько неуместное, что это воспринимается тобой как угроза. Которая способна все изменить.
В течение всего нескольких секунд я чувствую себя так, будто мой мозг не в состоянии воспринять то, что я вижу перед собой, но вместо того, чтобы попытаться это понять, я хмурю брови, и у меня перед глазами возникает совсем другой образ.
А потом, с пониманием того, что изображение не изменится, сколько бы я на него ни смотрела, на меня накатывает холодная волна ужаса.
Глава 35
Сегодня
Вконец измученный Мэттью проверяет карту на своем смартфоне. Следующий поворот направо, потом налево. На пароме не было свободных кают, а спать из-за гвалта и толпы было невозможно.
Езда на арендованной машине, как и всегда, оказалась кошмаром, и теперь у него кружилась голова. Машину он оставил на центральной городской парковке и пошел пешком, настроенный как можно скорей сдвинуть дело с мертвой точки и вернуться домой. По его данным, мать Эммы жила в Бретани под фамилией Белл. Девичья фамилия? Возможно. Ее сиделка, Эвелин, теперь больше не работает в агентстве по уходу – она уволилась сразу же после того, как Эмма неожиданно выгнала ее с места сиделки своей матери. Все это Мэттью выяснил у болтливой секретарши агентства. У мужа Эвелин была булочная рядом с главной улицей города, и с тех пор женщина работала вместе с ним. Немного странно – столь внезапно отказаться от работы сиделки…