– Тш-ш-ш.

Клэр прикрыла глаза. И неожиданно почувствовала запах выпечки…

Мука все еще была повсюду, на всех рабочих поверхностях. Вторник. Да, одиннадцатый день рождения Эммы.

День начался хорошо. Клэр чувствовала облегчение: Эмме понравился ее подарок – пара джодпуров[89] и сапоги для уроков верховой езды, которые были последней прихотью девочки. Но долго она не продлится, Клэр это хорошо известно. Прихоти ее дочери никогда не длились долго, и совсем скоро они опять начнут ссориться.

– Ты накормишь Шоколадку перед школой, Эмма. Слышишь меня?

– Сегодня мой день рождения.

– Морские свинки бывают голодны и в дни рождения. Да и у него сегодня тоже день рождения…

Это было правдой. Совершенно непрактичный подарок, докучавший Эмме в течение всего последнего года, – длинношерстный комок проблем шоколадно-коричневого цвета, который, по мнению Клэр, не делал вообще ничего, кроме как постоянно трясся от презренных страхов.

– Я не буду его кормить. И ты меня не заставишь. Я иду в школу.

– Вы сделаете это прямо сейчас, юная леди, или никакого чая с подружками не будет. Ну же. Давай, пока я проверяю торт.

Из окна кухни Клэр следит, как ее дочь, надувшаяся и всё еще злая, тащится в своих мохнатых тапках по мокрой траве в сторону клетки возле изгороди.

Она чувствует себя немного неловко из-за того, что давит на дочь в ее день рождения, но потом вспоминает разговор в школе и выражение глаз учительницы…

«Эмме необходимо учиться взаимодействию, миссис Белл».

Девочка открывает дверь клетки и бросает взгляд через плечо, словно проверяет, не смотрит ли кто за ней. Потом достает из кармана ярко-розовый носовой платок, продолжая украдкой оглядываться вокруг.

Клэр инстинктивно делает шаг назад, чтобы спрятаться за занавеской, и смотрит, как Эмма низко наклоняется над клеткой с платком в руке, а потом, кажется…

«…Что? Что она сейчас делает?»

Клэр ощущает тугой узел у себя в животе. Ей плохо видно. Она что, взяла животное платком и вытаскивает его из клетки? Чистит его? Или как?

Клэр вбегает в подсобную комнату, откуда обзор лучше, но в этот момент девочка замирает – все ее тело напряжено, и она стоит с вытянутыми руками. А потом, практически мгновенно, ее поза меняется, и она уже закрывает клетку, пока Клэр стучит по стеклу.

– С тобой всё в порядке, Эмма?

Дочь резко поворачивается к окну: у нее странное, полностью отстраненное выражение – эти холодные глаза… У Клэр еще будет возможность за долгие годы выучить это выражение; оно вызывает в ней ужас.

– Всё хорошо, мамочка.

И Эмма проскальзывает назад в дом, где сворачивает ярко-розовый платок в комок и бросает его в мусорное ведро. Без всяких объяснений.

Клэр ставит на холод торт королевы Виктории[90] и выводит на нем шоколадной пастой имя Эммы. Дважды за день ей приходит в голову проверить клетку, но она гонит от себя эту мысль.

А потом, после школы, расставляет на столе всяческие вкусности, и Эмма, на этот раз без всяких подсказок, выходит во двор, чтобы напоить Шоколадку.

Поэтому, когда начинаются крики, они сами по себе не очень удивляют, поскольку лишь подтверждают тот немой крик, который уже давно звучит в голове Клэр. Крик, обозначающий конец ее мира; крик, который она уже давно боялась услышать. Наступает момент, когда она уже больше не может притворяться, что