Он пятится прочь, сгорая от бессильной ярости.

Земельный участок вокруг виллы, согретый теперь мягкими лучами утреннего солнца, по форме походил на полумесяц. Особняк стоял в центре, а хозяйственные постройки выстроились по аккуратной дуге позади дома: каретный сарай, небольшой склад для сенокосилки и трактора, сараи для инструментов, гостевой дом на сваях и большой сарай, обшитый досками и выкрашенный в бледно-розовый цвет, с огромным флюгером на крыше. В это последнее строение, с проеденным червями деревянным покрытием, в настоящий момент и направлялся Филип.

Он понимал, что нужно слить этот ядовитый поток, текущий через него, найти ему какой-то выход.

Двойные двери сарая были заперты на гигантской деревянный засов по центру. Филип подошел и откинул планку. Двери со скрипом открылись, выпустив облако пыли. Филип прошел внутрь и закрыл за собой двери. В сарае пахло конской мочой и заплесневелым сеном.

Две фигуры извивались в углу амбара – те, кого он прозвал про себя «Сонни и Шер». Эти два наркомана напали на них, они виноваты в смерти его дочери. И теперь их ждет расплата.

Парочка сотрясалась на полу амбара: рты заклеены, спины прижаты к двери пустого конского стойла, тела корчатся в муках героиновой ломки. Но Филипа это не беспокоило. Он уже придумал, что сделает с ними.

Филип подошел к сладкой парочке. Тощая девица мелко дрожала, ее накрашенные глаза запеклись сухими слезами. Мужчина судорожно вдыхал воздух носом.

– Ты, – сказал Филип, обращаясь к Сонни. – Я задам тебе вопрос… и я знаю, как трудно кивнуть связанной головой, поэтому просто моргни один раз, если захочешь сказать «да», и два раза – если «нет».

Мужчина посмотрел на него красными заплывшими глазами и моргнул один раз.

– Тебе нравится смотреть?

Два раза.

Филип потянулся к застежке на ремне и начал ее расстегивать.

– А жаль. Потому что сейчас ты кое-что увидишь.

Два раза.

И снова… два хлопка веками.

Два, еще два, и еще два…

– Полегче, Брайан, не так быстро, – сказал Ник Брайану следующим вечером, поднявшись на второй этаж, в мастерскую. В свете керосиновой лампы Ник помогал Брайану выпить воды через соломинку. Ник делал все возможное, чтобы Брайан быстрее пошел на поправку и, самое главное, чтобы организм его снова стал усваивать пищу.

– Попробуй. Это овощной суп, – уговаривал Ник.

Брайан съел несколько ложек.

– Спасибо, Ник. Спасибо за все.

– Ты поправишься, мужик. А вот твой брат… не уверен.

– Что ты имеешь в виду?

– Он слетел с катушек, мужик.

– Ему много пришлось вынести, Ник.

– Как ты можешь так говорить? – удивленно спросил Ник. – Посмотри, что он сделал с тобой! И не говори, что это потому, что он потерял Пенни – мы все потеряли людей, которых любили. Он едва тебя не убил.

Брайан посмотрел на свои искалеченные ноги, торчащие из-под краешка одеяла.

– Я это заслужил.

– Не говори так! Не твоя вина, что это произошло. Твой брат свихнулся. Я за него волнуюсь.

– С ним все будет в порядке. Но тебя, кажется, беспокоит что-то еще.

Ник глубоко вздохнул и задумался.

– Я знаю, что ты не сильно религиозен. И я знаю, ты думаешь, что я святоша.