Миронов еще раз оглядел зал. Насколько он мог судить, наблюдение за ним не велось. Но это ничего не значило – агенты абвера (а также гестапо) могли находиться снаружи и контролировать выходы. Ну что же, в конце концов, он знал, что сильно рискует, когда соглашался на задание. Майор Шмаков прямо сказал: "Мы должны встретиться с Остерманом, на карту поставлено слишком многое. От того, как пройдет операция, зависит судьба столицы – будет ли она затоплена или удастся ее спасти. Так что я не приказываю, а прошу тебя. Кроме тебя, сам понимаешь, идти некому, а мы, со своей стороны, тебя прикроем".

Принесли еду, и Миронов быстро проглотил скромный обед. Без трех минут шесть наконец-то показался полковник. Он внимательно оглядел зал, и Алексей сделал призывный жест – сюда. Остерман заметил и подошел.

– Добрый вечер, лейтенант фон Берг. Или как вас теперь называть?

– Это не важно, герр полковник, присаживайтесь. Заказать вам пиво? Или, может быть, вы предпочитаете чего-нибудь покрепче?

– Я предпочитаю сразу перейти к делу, лейтенант. Я ждал встречи с вашим руководством, Яном Петерсеном, а пока вижу только вас…

– Всему свое время, герр полковник. Сейчас мы выйдем на улицу и совершим небольшую прогулку по Москве. Подышим свежим воздухом, а заодно убедимся, насколько точно вы выполнили наши условия.

– Я пришел один, как мы и договаривались.

– Но ваши коллеги из гестапо могли позаботится о вас. Мы должны проверить, нет ли "хвоста".

– Что же, это ваше право.

– Тогда будьте любезны, подождите меня около выхода, я сейчас буду.

Карл Остерман поднялся и вышел на улицу. Алексей расплатился, надел шинель и покинул здание через кухню. Минуту постоял на крыльце, наблюдая, не последует ли кто за ним. Но никто не вышел. Тогда он завернул за угол и подошел к полковнику, тот курил на ступеньках кинотеатра. "Нам сюда", – показал Миронов рукой. Остерман кивнул и бросил сигарету.

Несколько минут шли молча. Было довольно прохладно, мороз усилился. О недавней оттепели напоминали только сосульки на крышах да замерзшие лужи. В одном из переулков Миронов резко потянул полковника за собой и свернул в подворотню, там их уже поджидал фургон "Хлеб". Увидев его, Остерман улыбнулся и сам подошел к двери кузова. Та сразу же открылась, и он забрался внутрь, Алексей сел в кабину.

Внутри кузова сидел незнакомый мужчина. Увидев Остермана, он сказал по-немецки, но с довольно сильным прибалтийским акцентом:

– Добрый вечер, полковник. Извините за некоторое неудобство, но сами понимаете – это в интересах и нашей, и вашей безопасности.

– Вы, как я понимаю, Ян Петерсен?

– Совершенно верно.

– Могу ли я в этом убедиться? Тут слишком темно… Согласитесь, мы с вами находимся в неравных условиях. Вы точно знаете, кто я, я же не уверен, что вы именно тот, за кого себя выдаете.

– Справедливое замечание.

Ян достал электрический фонарик и посветил себе в лицо.

– Благодарю вас, теперь я уверен – Нина описала вас довольно точно. Кстати, как она, что с ней?

– Не волнуйтесь, с ней все в порядке. Пока ей ничто не угрожает, считайте, что она у нас в гостях.