Комарова отшатнулась от неё.
– Что?
– Не злись. – Протянула руку мать. – Не злись на меня, Варюшка. Я ведь желаю тебе добра и только. Просто позволь мне разобраться самой в моей жизни, хорошо? Я ведь всего-то и хочу, что мира в этом доме. Хочу, чтобы в нём вновь зазвучали голоса: Андрея, тебя, Кристины, моих будущих внуков – хоть когда-нибудь. Мне так мало надо… – Её губы задрожали.
«Господи, да она безумная, – подумала девушка. – Она просто отказывается принимать реальность».
– Мам, я приеду вечером. – Хрипло сказала Варя.
– Конечно, приезжай. – Улыбнулась Наталия Михайловна. – А я пока приберу здесь. – Она провела рукой по спинке дивана и задумчиво поджала губы. – И знаешь еще что…
– Что?
– Подумай над моими словами, хорошо?
– Над которыми?
– Про Андрея. – По-христиански блаженно и всепрощающе она воззрилась на дочь. – Не бери грех на душу, ладно? Оставь его в покое. Он ведь старался для тебя столько лет, растил…
– Ладно, мам! – Перебила её Комарова, не выдержав. Быстро обняла, отпустила и сделала знак Егору, что пора убираться. – До вечера. – Она задержалась только у двери. Обернулась. – Может, привезти тебе продуктов? Или оставить денег? Ты же совсем без всего.
– Нет, что ты. – Отмахнулась она. – Андрюша всегда оставлял мне денежку в ящике тумбочки, там же и карточка, не переживай.
И, напевая под нос, принялась поправлять цветы на подоконнике.
– Угу. – Буркнула Варя и вышла.
– Всего доброго, – пробормотал Егор и вышел следом.
– От кого мне её прятать? От чего защищать? Ты посмотри на неё! – Чеканя шаг, Комарова мчалась к калитке. – Она же родную дочь продаст за этого урода! И как я раньше не замечала, что она сошла с ума? Да ведь это же я жила в придуманном мире, это я! А ей всё это время было хорошо с ним! Ей же… ей же… ей плевать на меня совершенно! И всегда было плевать!
Мужчина развернул её к себе уже за калиткой и крепко сжал в объятиях. Варя дёрнулась, толкнула его, а затем обмякла и разрыдалась.
– Ещё недавно я забрала её из психушки, а теперь… теперь сама хочу туда обратно упечь… – всхлипнула она.
– Ты же знаешь правила. – Гладил её по голове Егор.
Слёзы девушки щедро впитывала его рубашка.
– Знаю. – Шмыгнула носом Варя.
– Пока она сама не захочет, никто не сможет её обязать пройти лечение.
– Но если… если обратиться к врачу из дома престарелых? Попросить написать заключение?
– А он выявил у неё что-то серьёзное?
– Я не знаю… нет…
– Значит, принудить её не смогут, пока она не совершит общественно-опасное деяние, ты же понимаешь. Моя бабушка каждый день сводила всех с ума рассказами о том, что видит бесов. Кричала ночами. Но пока она не подожгла квартиру однажды, никто ею не занялся. Такая система.
– Но моя мать ведь не сумасшедшая, Егор? – Варя подняла на него взгляд.
Мужчина нежно коснулся пальцем её щеки и стёр слёзы.
– Она… – Он шумно выдохнул. – Возможно, она просто слишком крепко уцепилась за Андрея, чтобы пережить гибель мужа. Он стал её якорем.
– Опять эта метафора про якоря, – всхлипнула девушка и боднула Егора в грудь головой. Зарывшись носом в его запах, она обняла его крепче. – Чёрт, каждому нужен какой-то якорь. Оказывается, ты всегда был моим.