— Того, что снизу, бобра, — разъяснил Чапа. — Мохнатого, но говорят, что он у неё совсем не мохнатый, говорят, что он у неё лысый как монгол.

— Какой ещё лысый монгол, — совсем запутался молодой оперативник, — товарищи, гражданка Незабудка никакими бобрами не торгует, она вообще к мехам никакого отношения не имеет. И к монголам тоже.

— В том смысле бобра продаёт, что гулящая она, вы это знаете? — наконец объяснил всё товарищ Жирный.

— Ах, вы про это… товарищи, я всё про неё знаю, — уверял Буханкин, — но она нужна нам для важного дела. Пока она не сможет с вами поехать.

— Не сможет? — переспросил Жирный и глянул на Чапу многозначительно.

— Нет, она сейчас поедет с нами на Лубянку.

Чапа тем временем встал слева от Арнольда, а Мадьяр встал с другой стороны.

Гражданка Коновалова перевернула капусту и снова отправила её под груз, и тут она услышала звонок от парадного входа. Звонок был древний и тихий, его слышно было только с кухни. Матеря про себя звонивших, гражданка Коновалова пошла открывать входную дверь шаркая старыми тапками.

— Значит, не отдадите её нам? — ещё раз уточнил Жирный.

— Товарищи, сразу отдадим вам её, но на сегодня у нас запланированы следственные действия, а к вечеру она уже будет свободна. И забирайте её, — говорил Арнольд.

Великан ещё раз глянул на Чапу, и Ракель Самуиловна закричала, что было сил:

— Арнольд!

Гражданка Коновалова открыла дверь.

— Здравствуйте, гражданочка, — поздоровался с ней конопатый молодой человек. — Гражданка Незабудка здесь проживает?

— Ты тоже к этой, к Незабудке что ли? — гражданка Коновалова многозначительно поджала губы. — Ишь, косяками к ней идут.

И тут на всю квартиру прозвучал крик:

— Арнольд!

Товарищ Тыжных безмолвно отодвинул гражданку Коновалову от прохода и пошёл в квартиру, вытаскивая на ходу наган из галифе.

Ракель Самуиловна думала, что вопрос решён, товарищ Буханкин всё им объяснил, и сейчас эти странные, мягко говоря, товарищи уйдут. И тут она увидела страшное: из рукава мелкого и мерзкого типа появилось недлинное, но широкое лезвие ножа. Этот тип левой рукой схватился за правую руку Арнольда и…

— Арнольд, — что было сил крикнула товарищ Незабудка.

Её глаза округлились от ужаса, она видела всё в мельчайших подробностях. Нож мелкого ублюдка ударил в спину высокого красавца снизу вверх, в середину спины. Она увидела удивлённое лицо товарища Буханкина, он смотрел на мерзавца так, словно хотел его о чём-то попросить, и попытался полезть в карман за оружием, но вторую его руку перехватил Мадьяр, вцепился в них своими гаечными ключами намертво, не давая пошевелиться товарищу Буханкину. А по руке, в который Чапа сжимал нож, поползли тонкие, почти чёрные, из самого сердца, струйки крови. А Чапа ещё и приговаривал:

— Да давай ты уже, подыхай, чё ты рогатишься-то, подыхай, надоел уже стоять тут. Чё ты долгий такой, я ж тебе до сердца сразу достал.

Наконец ноги у Арнольда Буханкина подкосились, он стал падать так же безмолвно, как и стоял. А Чапа вытащил из раны свой нож. Буханкин упал на колени, и потом повалился головой на сапоги Жирного.