Солдаты, воюющие на фронте, и политики, доводящие собственную страну до кровавой и, главное, бессмысленной бойни, это две абсолютно разные касты людей, и обычно между ними пропасть. К сожалению, в Финляндии эта пропасть была сглажена многолетней националистической пропагандой, и сила страны была именно в людях, готовых умереть за свою Родину. Но между солдатами на фронте и простыми столичными обывателями, размахивающими разноцветными флажками на националистических митингах, разница все же есть, и она существенная.
Это была немного не та война, к которой готовилась финская армия. Основной удар был нанесен сразу по столице, а последующие по всем центральным городам и немногочисленным транспортным коммуникациям страны. Для этого и создавались хорошо вооруженные, но пока еще плохо обученные разведывательно-диверсионные группы, и именно поэтому мы спровоцировали войну несколько раньше, чем в нашем мире.
Война летом и война зимой для финских егерей была привычна, но война в середине осени тяжела для любой армии – что для наступающей, что для обороняющейся, и на этом строилась наша основная задумка.
Мне почему-то сразу вспомнился Николай Островский и эпизод из его книги «Как закалялась сталь». Тот самый эпизод, в котором несколько десятков комсомольцев в жуткие морозы строили узкоколейку. При скудном питании, без зимней одежды и практически без инструментов молодые ребята строили дорогу жизни для замерзающего города. Это был, грубо говоря, первый военно-строительный батальон, объединенный общей идеей.
Так неужели вся Красная армия, вооруженная, хорошо одетая и обутая, не сможет построить несколько дорог по осенней распутице для продвижения танков и тяжелой артиллерии? Тем более что мы предложили создать несколько таких строительных батальонов со средствами усиления и отдельной приданной этим батальонам охраной, чтобы финские снайперы не отстреливали работающих бойцов, как куропаток – на выбор.
Выход наших войск к Выборгу отреза́л от баз снабжения всю группу войск, располагающуюся под Питкярантой, а постоянные диверсии на немногочисленных железнодорожных линиях сажали на голодный паек все находящиеся там войска. Про автомобильные коммуникации я вообще молчу – осень, дожди, слякоть и прочие позднеосенние прелести. Много грузов машинами навозишь?
Северная Финляндия – это сплошные леса, озера и болота. Население само себя прокормить не может – собирательством занимается, даже картошка не растет. Рыба, правда, в Ладоге и речках не переводится, да и зверье в лесах пока есть. Но много ли на подножном корме солдаты проживут? Особенно если за любой рыболовной посудиной будут гоняться советские самолеты. Единственную автомобильную дорогу на Йоэнсуу можно несколько раз в день минировать и устраивать засады, и голод быстро выгонит из стойких финских солдатиков все милитаристские мыслишки.
Огромная озерная сеть для Финляндии и хорошо, и плохо – обороняться удобно, а снабжать армию нет. Подсади на все коммуникации диверсионные группы да начни рельсовую войну, а сверху отшлифовывай самолетами. Долго армия противника продержится? А если к этому добавить планомерное уничтожение с воздуха транспортных узлов и постоянные налеты на центральные города страны – получается грустная картина. У Финляндии просто нет таких мобилизационных резервов, чтобы долго выдержать планомерное вдалбливание страны в каменный век.