– Ладно, не будем сейчас спорить. Не было так не было. Значит, первого зайца вам поймать не удалось. Но не беда, зато вы смогли похоронить вместе с погубленным вами Степашкой и драгоценности Леночки, каким-то образом оказавшиеся у вас в руках. Давайте сейчас разберемся, как же ее драгоценности оказались у вас?

– Если вы занимались этим делом, то должны знать, что драгоценности Леночка дала мне сама.

– Да, это подтверждают все свидетели. Леночка отдала свои драгоценности совершенно добровольно близкому родственнику, попавшему в трудное положение. Но отдала-то она их вам не навсегда, а лишь на время. На месяц или два, если не ошибаюсь.

– Не ошибаетесь. Но я же не виноват, что старушка умерла раньше.

– Она не сама умерла. Она была убита. Отравлена вином с добавлением стрихнина.

– Ничего об этом не знаю. Какое вино? Я-то тут при чем?

– Вино было куплено вами.

– Не покупал.

– Дмитрий Григорьевич, очень неосторожно было расплачиваться за вино своей пластиковой картой. Вино это очень дорогое, покупают его редко, мы наведались во все магазины, которые торгуют подобной продукцией, а их в нашем городе всего три. И в одном из них в списке покупателей нашлось ваше имя.

– И что с того? Даже если я покупал похожее вино? Я давно его выпил с друзьями, а пустую бутылку выкинул.

– Но в ту бутылку, которую получила в подарок Леночка, был добавлен стрихнин. И не просто стрихнин, а вещество, использовавшееся в сельском хозяйстве в далекие от нас советские годы. Этой отравой сокращали ряды поголовья крыс и других вредителей. А вы решили сократить количество членов своей семьи.

– На бутылке актрисы разве есть мои отпечатки пальцев?

– Нет. И вам это известно лучше, чем кому-либо другому, вы же сами их стирали.

– Это все ваши домыслы.

– Возможно, вы поручили протереть бутылку кому-нибудь другому. Но зато у меня есть свидетели, которые видели, как вы приносили эту бутылку к дверям комнаты Леночки.

– И что это за свидетели?

Тон Дмитрия Григорьевича был подчеркнуто небрежным. Мол, мне не особенно и интересно, но так уж и быть, спрошу.

Саше хотелось крикнуть Коршунову: «Не говори, молчи!»

Но Коршунов, вот недотепа, ничего не понял из Сашиной мимики и произнес:

– Это две пожилые дамы – подруги Леночки. Всюду ходят вместе. Одна блондинка, другая брюнетка.

– Хватит! – перебил его Дмитрий Григорьевич. – Мне это неинтересно.

Но Саша-то видел, как глубоко мужчина задумался после этих слов!

А Коршунову хоть бы хны! Сидит, ногу на ногу положил и в ус не дует! Следователь еще называется, совсем мышей не ловит!

Коршунов совсем не желал замечать тех гримас, которые старательно корчил ему Саша.

– А мы с вами вернемся к кладу с золотыми монетами, которые собирали многие поколения семьи Быковых. Итак, мы с вами знаем, что в могиле Степана в нашем городе этого клада не было. Там покопался и Дмитрий Григорьевич, а после него и Рома произвел розыск, но ничего не нашлось. Как же так, спросите вы? А я скажу, там ничего и не могло быть, потому что в этой могиле похоронен совсем другой человек, никакого отношения к семье Быковых не имеющий. И старый дед Михаил Быков знал об этом как нельзя точнее. Да и сын его – Всеволод, вырастивший Степана, тоже был в курсе, что могила эта чужая. Отсюда и явное пренебрежение семьи Лукошкиных к этой могиле. На протяжении расследования все мы удивлялись, почему мать и отец Степана никогда не навещали могилу сына. А разгадка была совсем проста, в могиле лежит совершенно посторонний им человек.