Тут Алонсо улыбнулся мне и спросил:

– Ну, Джордан, а как вообще ваши дела?

Я наклонил голову и какое-то время просто смотрел на него.

– Как мои дела? – переспросил я. – Вы издеваетесь, Алонсо?

Он опустил уголки рта и медленно покачал головой.

– Вовсе нет. Я просто хочу знать, как у вас дела.

Я покачал головой.

– Ну, мне уже давно никто не задавал такой вопрос, так что я должен подумать, прежде чем ответить.

Я сделал крошечную паузу, а потом сказал.

– Я в полной заднице. А как ваши дела, Алонсо?

Он не обратил внимания на мои последние слова и сказал:

– Все наладится, дайте только время. После суда мы сможем попытаться снять браслет с вашей ноги.

И после короткой паузы:

– Я уверен, что Глисон даст разрешение после того, как услышит ваши показания. Просто нужно, чтобы он понял, как сильны ваши угрызения совести.

Я кивнул.

– Меня мучает совесть. Сильнее, чем вы можете себе представить.

Он тоже кивнул.

– Я знаю. Я достаточно долго занимаюсь своей работой, чтобы понять, когда человек оказывается в полном дерьме. Но оставим это, вы ведь так и не ответили на мой вопрос.

– На какой? О том, как мои дела?

– Да, как ваши дела?

Я пожал плечами.

– Алонсо, у меня много проблем. Я могу на много лет попасть в тюрьму, я обручен с женщиной, которую не люблю, я не знаю, чем мне теперь заниматься, мои дети живут на другом конце страны, у меня на щиколотке этот чертов браслет, я предал своих ближайших друзей, а они предали меня, и, помимо всего прочего, у меня вот-вот кончатся деньги, и я сейчас никак не могу их заработать.

– Вы снова разбогатеете, – с видом знатока сказал он, – полагаю, что с этим согласятся все разумные люди.

Я пожал плечами.

– Ну, здесь вы, наверное, правы, но это произойдет нескоро. У меня в самом разгаре полоса неудач, и пока она не кончится, я ничего не могу сделать. Вообще-то моя главная цель – переехать в Калифорнию, чтобы быть поближе к своим детям. Вот и все. Я поклялся дочке, что сделаю это, и я ее не обману. Я бы хотел переехать туда до того, как мне вынесут приговор. Как вы думаете, это реально?

– Я думаю, да. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, но придется проявить терпение. Следующий год будет безумным, ожидаются какие-то судебные процессы, назревает предъявление новых обвинений, многое еще должно произойти. Но есть свет в конце туннеля. Впрочем, с точки зрения логистики я не уверен, что вам имеет смысл переезжать до того, как вы отбудете свой срок. Как вы себе это представляете: вы снимете дом, а потом сразу отправитесь в тюрьму?

Я улыбнулся и подмигнул ему:

– Именно это я и хочу сделать! До того как я отправлюсь в тюрьму, я хочу показать своим детям, что я официально переехал в Калифорнию, тогда они поймут, что, выйдя из тюрьмы, я вернусь туда. И свою последнюю ночь на свободе я хочу провести с ними в нашем доме, а не в отеле. И мы с ними будем в эту ночь спать в одной кровати, и каждого из них я буду обнимать.

Я остановился на минутку, наслаждаясь этой мыслью.

– Да, именно так я хочу провести свою последнюю свободную ночь.

В этот момент распахнулась дверь, и в комнату вошел Одержимый. Он несколько раз с подозрением принюхался, а потом покосился на металлическую корзину для бумаг, куда Алонсо выбросил свою сигарету. Потом он пристально посмотрел на Алонсо и сказал: