Среди множества отличий сянпу от своего предшественника цзюэди следует выделить два принципиальных. Во-первых, наличие правил и определенного арсенала приемов обозначило грань между ритуальным поединком и состязательным видом единоборств. Во-вторых, принцип зрелищной состязательности превалировал над ритуальной глубиной, изначально присущей этому виду единоборств.
Уже в первые десятилетия эпохи Хань боевые искусства были знакомы представителям самых разных слоев китайского общества. Простолюдинам они помогали защитить свою жизнь и имущество, даосу указывали путь к достижению долголетия и бессмертия, государственному чиновнику помогали обрести высшую мудрость. Воинское искусство в недрах китайского общества образовало сплав с постулатами традиционной философии, древней магической практикой и системами врачевания. К концу III века до н.э. постепенно сложился первый комплекс боевых искусств, так и называвшийся -- уи ("боевые искусства"). На уровне придворной элиты уи включало в себя в основном упражнения с оружием, а борьба без оружия занимала в этом комплексе незначительное место. Напротив, простолюдины в деревнях практиковали главным образом кулачное искусство, впоследствии соединив его с приемами цзюэди, шоубо и шуайцзяо. Именно этот синтез и лег в основу более позднего кулачного искусства -- цюаньшу.
В Ханьскую эпоху среди всех видов традиционного оружия Китая особую роль начинают играть мечи. Прямой меч цзянь именовали "императором холодного оружия", "покровителем короткого оружия". Меч был связан с символикой императорской власти -- ни один ханьский император не появлялся перед подданными, не имея меча на поясе, что подчеркивало воинственность и небесное происхождение правителя. В китайской традиции оружие считалось живым организмом, меч оказывался живым продолжением руки -- и весь мир рассматривался как единое целое , в котором отсутствует разделение между человеком и мечом, который он держит в руках.
Более дешевым и практичным, но при этом и более тяжелым оружием был меч дао -- изогнутый, с односторонней заточкой. С его помощью можно было в бою проламывать панцири воинов. Благодаря мечу дао появился еще один тип оружия -- алебарда (дадао), представлявшая собой насаженное на длинную рукоять лезвие меча дао. Универсальный характер дадао заключался в том, что его можно было использовать как в ближнем бою, так и на дальней дистанции. За это алебарда получила прозвище "полководца ста видов оружия".
В III веке н.э. в употребление входит термин "ушу", означающий в переводе, как и термин "уи", "боевое искусство". Но понятие "шу" означало искусство ритуальное, мистическое, сакральное. Значит, и боевое искусство стало осознаваться как способ приведения мира в гармонию, сочетающий в себе разнообразную внешнюю боевую форму и богатое внутреннее философско-мистическое содержание.
3.4.2. Народное, армейское и монастырское ушу
Наибольшего расцвета китайская военная мысль достигла в период троецарствия (220-280 гг.н.э.). Как указывают современные китайские исследователи, военное обучение профессиональным навыкам в это время шло в тесном контакте с физической подготовкой: "Посредством тренировок, достигается развитие силы Ли, ловкости Квай, прыгучести Тяо; развивается все тело для овладения кулачным боем, как оружием. В тренировке этим физическим качествам необходимо уделять равное внимание "(История военного дела в Китае, 1983).Воспитание храбрости происходило с детства, одновременно прививая такие взаимодополняющие качества личности, как самоконтроль и аккуратность (прилежание) , направляя обучение к вершинам мудрости. Пятью воинскими дисциплинами со времен Троецарствия стали называть стрельбу из лука, фехтование, владение пикой, стрельбу из арбалета и одевание доспехов это сведения из современного китайского исследования "История воинских искусств Китая", а в "Руководстве для экзаменаторов" того времени написано, что в военном обучении особое внимание уделялось: во-первых, воспитанию храбрости , во-вторых, обучению профессиональным навыкам , в-третьих, обучению позиционной войне , в-четвертых, ориентированию на местности и, в-пятых, привитию чувства времени.