Но тут возникает другой вопрос: как Георгий мог так рисковать своей семьей? Предположим, арестовали бы Егорова, тот его мигом бы сдал, его бы тоже взяли, а потом начали таскать на допрос его отца… Хотя тот вряд ли жив — возраст все-таки! Ну, так тетку, сестру, ее мужа, может быть. Позор для всей семьи! Его дед, чтобы не опозорить род Шеловских, застрелился, а он? И тут Гуров все понял! Как он сам выводил из-под удара Марию и Сашку, чтобы не бояться за них, а у него самого была свобода действий, так же поступил и Георгий. А это значило, что в 1993-м Александр и Ольга с Еленой уехали не только из Саратова, но и из России! Георгий же, уже ни за кого не боясь, занялся поисками колье, а потом, когда появилась возможность, стал с помощью Егорова зарабатывать деньги для их безбедной жизни где-то за границей.

А что? Все правильно! Ведь тогда в России творилось такое, что ужас охватывал, вполне могла еще одна гражданская война начаться. Российское Дворянское собрание было юридически зарегистрировано в мае 1991 года. Документы у Ивановых все сохранились, так что подтвердить свое происхождение они могли. А в какой-нибудь Франции, Швейцарии или Австрии наверняка живут потомки эмигрировавших тогда Шеловских. Найти их через Международный Красный Крест или то же Дворянское собрание было несложно, так что выезд по причине воссоединения семьи, и вся недолга. А впрочем, в 1993-м творилась такая неразбериха, что, может, и этого не потребовалось. Оформили загранпаспорта, подали документы в какое-нибудь посольство и уехали. И сейчас, когда колье наконец у Георгия, его самого наверняка и след простыл. Ну и как же теперь без него доказывать причастность Егорова к якобы несчастным случаям?

Расстроиться по этому поводу Лев не успел, потому что приехал Степан, причем с таким невинным выражением лица, как будто и не в его присутствии Гурова мордой по столу возили, да и сам парень не влез со своими тремя грошами, чем окончательно добил Льва.

— Если кто-нибудь когда-нибудь узнает о моем вчерашнем разговоре с Поповым, я тебя убью, веришь? — серьезно спросил Гуров.

— Да бросьте вы, Лев Иванович, — отмахнулся парень. — Рассказать я, конечно, никому не расскажу, но вот злиться на Алексея Юрьевича не надо. Он вас вчера, можно сказать, ласково по шерстке погладил, а вот я от него порой так огребаю, что хоть топиться беги.

— Тебе положено терпеть, ты зять, — заметил Лев.

— А я терплю! Но не потому, что зять. Я научиться хочу! А Алексей Юрьевич знает и умеет много такого, чему нигде не научат, — с неожиданной горячностью говорил Степан. — С дочкой у него не получилось, с сыном не получилось, так он хочет хотя бы мне свои знания передать. Поэтому и задания дает самые сложные, и спрашивает за них по полной программе, а если ошибаюсь, то объясняет, где я напортачил и почему.

— Себе в преемники готовит?

— Нет, конечно. Голова у меня не та, а выше нее не прыгнешь. Но свое дело я изучу досконально! Чтобы и он, и жена, и дети могли мной гордиться!

— И какое же это дело? — как бы между прочим спросил Лев, наливая себе кофе.