Боже! Даже в такой ситуации я думаю о них. О них! А не о себе, что намного меньше и слабее и, что уж греха таить, в гораздо худшей ситуации. Надеюсь…

А что, если меня не станет? Что, если я не вернусь от Савицкого. Окажусь жертвой какой-нибудь шальной пули или просто не выдержу того, что предстоит?

Сколько раз я думала, что легче сдохнуть, чем допустить насилие… Дура! Сдохнуть проще всего. Хлоп – и тебя нет. Больше нет боли, проблем. Но, кроме этого, вообще ничего, все, конец истории, и ты никогда не узнаешь, что было бы, если…

А вот пережить страшные мгновения. Научиться существовать с осознанием того, что с тобой случилось. Смочь стать счастливой вопреки всему. Нужной ему…

Я не была глупой. Любовь… Сейчас, возможно, что-то есть такое между нами. И то с моей стороны. А с его? Он никогда не говорил и не намекал.

Тот случай, когда человек не языком трепет, а делает. Охраняет, оберегает от всего на свете. Послать меня сюда далось ему непросто. Я знала это.

Но что я ещё знала о нем? Что он чувствует ко мне, и достаточно ли этого будет, если мы выживем. А если нет, если со мной что-то случится или с частью меня?

– Да? Все закончилось. Да… Нет, но… Я прошу прощения за самовольство. Да, в следующий раз лучше пристрелю.

Я обратилась в слух. Потому что крупицы информации сыпались на меня. Столь важные, что я всеми силами пыталась разобрать слова говорившего.

Но не выходило, а после, опомнившись, Савицкий и вовсе поднял перегородку между передними сиденьями и мной. Последнее, что удалось разобрать, судя по всему, касалось меня.

Я приманка. Они должны прийти за мной, поэтому я здесь. Их пытались поймать пару месяцев, и ничего не вышло. Они усмирили бдительность, но ни капли не сомневались, что я – это выход на тайных агентов.

А мы попались как дети! Наверняка сейчас Эрик с Зета три шкуры сдирает. Ибо он клялся, что все чисто. Иногда так бывает…

Винила ли более молодого агента? Нет, конечно. Я и этой информации добыть не смогла. Все же у него опыт и понимание, куда двигаться. Поэтому мы и верили ему.

Все ошибаются. Только вот в этом случае ситуация становилась критической. А я лишь магнит в ловушке, что должна захлопнуться. Что это? Чья-то месть?

Куда нас ведёт дорога, что… Становилось не по себе. Ведь они же придут за мной. Придут туда, где их снова ждут и уже вряд ли упустят свой шанс.

Пора начинать. Я стала всхлипывать, потихоньку трястись в ограниченном пространстве, ощущая напряжение сидящих рядом охранников.

Когда мои стоны начали перерастать в стенания, окно между первой частью салона и той, в которой сидела я, снова опустилось.

– Заткните ее! Ещё не хватало слушать ее вопли. Тут ехать час остался!

Секундная пауза, и я откровенно стала биться в истерике. Это обескуражило на какое-то время парней по обе стороны. Но не Савицкого. Он смотрел с пренебрежением, холодно и совершенно не так, как аукционе. Словно он играл роль…

– Я сказал заткните ее! Чтобы я не слышал ни единого звука! Если надо, суньте ей кляп в рот!

Парни ожили и начали предпринимать попытки к исполнению приказа. Пытались зажать мне рот, всунуть кляп. Но если они думали, что я сдамся без боя, то их ждал неприятный сюрприз.