— Она останется такой, пока будет связана? — спросил я.

Госпожа не ответила. Она лишь молча смотрела.

— Как-то не хочется, — пояснил я, — чтобы она превратилась в какое-нибудь желе и протекла сквозь веревки, как только я отвернусь.

Мне кажется, ее стоило бы запихать в большой кувшин. С крышкой. Жаль, что у меня его нет.

— Едва ли она способна что-либо натворить со связанными руками и заткнутым ртом, — откликнулся Костоправ.

— Может, отрубить ей пальцы?

— Думаю, она будет вести себя хорошо. До поры. Правда? — обратился он к Ловцу. Та промолчала.

Она уже справилась с удивлением и растерянностью.

Я начинал улавливать эманации расчета и странного лукавства, словно она предвкушала нечто забавное.

— Вы тут все корчите из себя невесть каких умников, — заявил Бадья. — Может, кто-то подумал, что с ней делать дальше?

— Чего? — спросил я, и вправду продемонстрировав недюжинный ум.

— Того. Клетки для нее нет, идти она не может. Или вы ее развяжете да пустите прогуляться?

Старик помрачнел.

— Сделайте носилки, — приказал он, — Ей всегда хотелось, чтобы с ней обращались как с королевой. Вот и дождалась. Мы даже приставим к ней Тронную Гвардию. Лебедь, Мотер! Ребята, вам доверена честь нести эту даму.

— Шел бы ты на хрен, — живо откликнулся Лебедь.

— Не заводись, Лозан, — промолвил Мотер.

— А какого черта он собрался делать, Корди? Уволочь меня в Хатовар?

Госпожа натянула поводья. Черный конь повернулся, и она бросила взгляд на Лебедя и Мотера. Спустя мгновение Лебедь махнул рукой:

— Ладно, ладно.

Через десять минут он уже нес нижний конец носилок, хотя и бранился при этом не переставая. Уж не знаю, какими словами — я шел довольно далеко от них.

Ведьмак пообещал Лебедю и Мотеру, что миль этак через несколько их кто-нибудь сменит.

Первым Врата Теней прошел я. За мной последовал Костоправ. Через несколько десятков ярдов он скомандовал:

— Стой. Я хочу провести опыт. Опусти наконечник копья к черной тропе.

Как только я выполнил приказ, он спешился, отцепил с плаща серебряную эмблему Отряда, приложил ее к копью, а потом встал на колени и прижал значок к черной ленте. Колени его скрипнули. Он крякнул и напрягся.

— Из-за чего весь сыр-бор? — поинтересовался я.

— Точно не знаю. Госпожа говорит, что это не помешает.

Стало быть, по этим штуковинам Тени будут узнавать нас. И не станут трогать. Если не наоборот. Впрочем, догадкам Госпожи можно было доверять. Она занялась своим делом раньше, чем самый первый Отряд спустился с этой горы.

— Оставайся здесь, пока все не пройдут мимо, — распорядился Костоправ. — Каждый из наших парней должен освятить свой значок. И про себя не забудь.

Госпожа спешилась, проделала ту же процедуру, что и Костоправ, и поехала следом за ним.

В колонну по одному люди и животные проходили мимо. Наши ребята поглядывали на меня озабоченно, все прочие — угрюмо. Посмотрев, далеко ли отъехал Старик, я сказал Тай Дэю на языке нюень бао:

— Советую тебе прикоснуться к наконечнику копья, а потом к дороге. И другим тоже.

Он задумался.

— К сожалению, здесь нет дядюшки, чтобы принять решение.

— Хуже-то не будет. Возможно, это обеспечит некоторую защиту. И не надо думать, будто, поступая так, ты принимаешь на себя еще какие-то дерьмовые обязательства перед Отрядом.