Пантеру, бывшую некогда женщиной, поместили в клетку, более походившую на гроб. Она не могла встать, а стало быть, в полную меру пустить в ход страшную силу своих лап. Ей оставалось лишь лежать и яриться.

Костоправ помнил, на что способны форвалаки, и не желал никаких сюрпризов.

Всем нашим врагам предстояло разделить с нами путешествие.

И нашу судьбу — если они не были избраны, чтобы о чем-то нас предупредить.

Едва Рыжий услышал слова Бадьи «игра начинается», он скользнул вниз, навстречу Костоправу. Я даже не стал оглядываться, потому как прекрасно знал, в чем дело. Как мы и предполагали, Дрема вылез из бункера и привалился к стенке воз, не двери. Это и был сигнал к «началу игры». Рыжий попросил Старика позволить его команде совершить налет на мой свинарник.

Один из любимых таглиосских помощников Бадьи, которого все звали Лопал Пит, чтобы отличить от сержанта, прозванного Кушал  Пит (оба «Пита» произошли от центрального слога одиннадцатисложного имени гуннитского божества), явился к своему командиру и заявил, что ему потребуется много воды, чтобы навести порядок, пока я буду находиться за Вратами Теней. Бадья велел ему подождать, пока все хреновое начальство не уберется подальше.

— Да, сэр, — отвечал Лопал Пит и, отведя в сторонку своих ребят, расположился неподалеку. Их задачей было мозолить глаза, производить шум и таким образом прикрывать тех, кто следил за Дремой. Игра уже шла вовсю.

— Ты прав, Тай Дэй, — промолвил я, впихнув в себя несколько ложек каши. — Жуки да личинки это варево не портят. Дай-ка мне миску для Дремы.

Не дожидаясь отклика, я взял ее сам.

— Вот и тебе, паренек. — Я сунул миску ему под самый пос. — Но давай-ка принимайся за дело сам. Мне уже осточертело кормить тебя с ложечки. — Я оглянулся посмотреть, близко ли Костоправ. Света уже было достаточно, так что факелы становились излишними.

Внезапно Дрема оказался совсем рядом. Рабочие громко загалдели. Уронив деревянную ложку на колени Дремы, я схватил его за запястья и резко дернул их на себя. В тот же миг ребята, чьи шаги заглушил галдеж, выскочили из-за бункера. Один схватил Дрему за волосы и потянул голову назад, а другой забил в рот здоровенный грязный лоскут.

Душелов пыталась сопротивляться, но мы застали ее врасплох, и она ничего не смогла поделать.

— Завернуто и упаковано, — доложил я Старику, когда он остановил коня рядом с нами.

— Вижу. Ты намотал сюда всю веревку, какую нашел в лагере.

Ловец и впрямь выглядела жертвой излишнего энтузиазма.

— Не хочу рисковать, командир. Жаль, что ты не доставил сюда еще одну клетку.

— Эдак я мог бы ненароком раскрыть секрет, разве не так?

Даже если бы знал, что ты задумал.

Госпожа остановилась позади Костоправа. На ней был шлем Жизнедава, не позволявший увидеть выражение ее лица. Не говоря ни слова, она неотрывно смотрела на свою сестру, так долго доставлявшую ей столько хлопот.

Ловец не сбросила обличье Дремы. Она не являлась прирожденным оборотнем, и смена облика давалась ей не так-то просто, впрочем, памятуя прошлое, я не стал бы на это рассчитывать.