Сухая печать была философским камнем типографского ремесла. Его годами безуспешно искали в Европе и Америке: метод печати, который сделал бы ненужным предварительное смачивание бумаги. К крайнему изумлению Бейкера, неизвестный изобретатель и государственный чиновник относительно невысокого ранга сочли разгар безнадежно затянувшейся войны благоприятным моментом возобновить поиски святого Грааля печатного дела. Бейкера поддержал новый союзник, Чарльз Нил — смущенный и подавленный главный печатник Бюро.

Когда весной 1863 года Гвинна приняли на должность, Нил покрывал острую потребность Союза в наличных деньгах за счет пятидесяти роликовых станков, за которыми день и ночь трудились около ста человек, получая с каждой машины приблизительно 800 оттисков в день на стандартной бумаге для банкнот. Во исполнение своего контракта Гвинн проектировал новый вид печатного пресса, который бы придавливал печатную форму с нанесенной на нее краской к сухому листу мембранной бумаги строго вертикально и с достаточной силой, чтобы получить оттиск. Первый из этих революционных прессов доставили в Казначейство в мае. Он управлялся с помощью ручного маховика, и не прошло трех часов, как сломался. В компании из Балтимора заказали и втащили наверх, в печатный цех, еще пять таких машин, где они вскоре взорвались.

Впрочем, Гвинна судьба машин не интересовала. Его заботило лишь качество печати: с каким бы усилием ни налегали на маховик, печатная доска не могла оставить достаточно четкий оттиск на его бумаге. Нил, ортодоксальный типограф, указывал на то, что метод Гвинна обречен на неудачу, поскольку, как бы сильно печатная доска ни вдавливалась в лист бумаги, между ними неизбежно оставались пузырьки воздуха: во время прохода бумаги через валы роликовых машин пузырьки выдавливало. При печати по системе Гвинна избавиться от пузырьков воздуха не представлялось возможным, а они мешали краске ровно лечь на бумагу. Однако Гвинн был убежден, что ему нужно больше мощности — гидравлический пресс, падающий вниз с чудовищной силой. Он заказал у одной из фирм Питтсбурга новую партию машин, которые вскоре присоединились на верхнем этаже здания Казначейства к первоначальным шести, ремонту не подлежавшим. Один за другим из строя вышли и новые механизмы.

Теперь Гвинн был одержим. По мере того как станки взрывались, он заказывал новые; в конце концов на этаж к Нилу втиснули 76 машин, и под их страшной тяжестью в здании начали прогибаться балки. Твердое намерение Гвинна достичь максимального давления печатных досок на свою сухую бумагу достигло апогея, когда он устроил на декоративном карнизе здания систему подъемных кранов и блоков, чтобы подвесить доходивший до ста тонн груз. Груз поднимался вверх при помощи паровой машины, а затем сбрасывался вертикально вниз; сила удара должна была передаваться посредством масляных гидравлических цилиндров на печатный пресс, расположенный под самой крышей. Вне всякого сомнения, все с тревогой смотрели на новые прессы в ожидании их неминуемого взрыва, однако, по счастью, первыми вышли из строя гидравлические цилиндры снаружи. Второе испытание привело к тому же результату. Это последнее хитроумное изобретение, как впоследствии отметил Бейкер, было по определению небезопасным, бессмысленным и обошлось в 20 000 долларов.