— Здрасте! — сказал он. — Звали? О, капитан Драй!

— Он самый, — нетерпеливо оборвал его Генри. — Помнишь, ты однажды подбрасывал до Тортуги некоего дона Педро?

Том напряг память, морща лоб.

— Дон Педро мне ещё письмо передавал, — подсказал ему Олег.

— А-а, этот! — просветлел Кларк. — Ну как же, помню, был такой.

— Откуда он? Где ты его подобрал?

— Подобрал-то я его на Кубе, — заговорил Том обстоятельно, — но сам он не оттуда. Дон Педро… Ну он не так уж чтобы дон… Не из дворян, короче. Сеньор Педро Нуньес, так его зовут. Он… это…

Сухов поспешил вмешаться в сложный мыслительный процесс.

— Сеньор Нуньес прибыл на Кубу из Новой Гранады? — снова дал он подсказку.

— Ну да! — обрадовался Кларк. — На галеоне «Сан-Франциско». Эта посудина всегда по кругу ходит: из Маракайбо — в Пуэрто-Бельо, оттуда в Эль-Пуэрто-дель-Принсипе и обратно в Маракайбо. Вот этот Нуньес как раз из Маракайбо. Ага…

— Вот, значит, как… — медленно проговорил Генри. Глаза его вспыхнули. — Спасибо, Том, выручил. Ты вот что… Побудь пока в порту, тут у нас поход намечается…

— Хоть сейчас! — горячо заверил его Томас.

Выпроводив контрабандиста, Морган потёр руки.

— Круг сузился! — радостно воскликнул он. — Пуэрто-дель-Принсипе отпадает, мои молодцы проверили, пересчитали и даже прощупали всех тамошних женщин. Те или стары, или слишком юны, а молодые… Ну не верю я, что дебелая торговка рыбой и есть Прекрасная Испанка!

— Стало быть, Пуэрто-Бельо… — проговорил Сухов. — Или Маракайбо.

— Да! — энергично кивнул Генри. — Начнём с Пуэрто-Бельо! Заявимся в это испанское логовище и хорошенько всё там перетрясём! Ты со мной, капитан Драй?

— А у тебя были сомнения? — ухмыльнулся Олег.

Покинув — на время! — «генерала пиратов», Сухов решил «прошвырнуться» по городу, осмотреть достопримечательности Порт-Ройала, «чтобы было весело и ни о чём не думать».

Будущая Ямайка явно проигрывала семнадцатому столетию — даже на окраинах за Хай-стрит было довольно чисто и опрятно.

И никаких пьяных негров, ленивых и нищих, — все местные «афроамериканцы» резво бегали, исполняя мелкие поручения белых хозяёв, или припахивали на плантациях за городом.

Это потом, триста лет тому вперёд, потомкам чернокожих невольников предоставят «самостийность та незалежность», и они употребят дарёную свободу по «целевому назначению» — лодырничать будут да упражняться в песнях-плясках.

Пройдясь по узкой Лайми-стрит, Олег вышел к рынку, где в садках держали огромных черепах, отловленных на Каймановых островах, — их мясо в Порт-Ройале считалось деликатесом.

Садки были обширные — десять шагов на двадцать. Настоящие бассейны, ограждённые деревянными столбиками.

По торговым рядам сновали негритянки-поварихи, торговавшиеся визгливыми голосами. Мужички же увивались, в основном, вокруг лотков, заставленных бутылками луковичной формы — в такие разливали ром.

Неспешно прогуливаясь, Сухов углубился в жилой район, занятый купечеством, — на Йорк-стрит. Дома здесь стояли основательные, добротные — расскажи тут кому, что и тридцати лет не пройдёт, как все они уйдут на дно, разваленные землетрясением, не поверят же…