– Вон у забора кирпичи сложены, Павел Иванович!

– Кирпичом-то еще, не ровен час, того, пришибу!

– Да их всех извести давно надо! Собака в городе – нонсенс! – фыркнула сотрудница детской редакции. – Если бы я была мэром...

– Вы же еще пока не мэр, – с досадой возразила маленькая беленькая девушка, кажется, из отдела рекламы.

Ей было жалко собаку, и она не хотела видеть, как в нее будут кидать кирпичом.

Девушка докурила свою сигаретку, ловко отправила в урну окурок и побежала к крыльцу, по обе стороны которого помещались березки в кадках – Анна Иосифовна готовилась к Троице.

Павел Иванович вытащил из штабеля кирпич, подкинул в руке и посмотрел на собаку.

А та посмотрела на него.

Она все понимала, но не собиралась бежать и спасаться, да и вряд ли смогла бы. Только бока заходили – от страха.

– Пошла вон! – грозно крикнул кадровик. – Вон отсюда, тварь поганая! А то сейчас как пульну!..

Собака тяжело подняла изгвазданный чем-то мерзким зад и попятилась за беседку.

– Да кинь ты уже, Павел Иванович! – завопила сотрудница детской редакции.

– Кому говорят, пошла отсюда!

Все же кинуть он не решался, пока только разогревал себя, приготовлялся, зато Юлия Петровна повизгивала от нетерпения. Глаза у нее горели.

– Дай, дай сюда, Павел Иваныч, я сама в нее!..

Она перехватила тяжелый кирпич, неловко размахнулась, кинула и попала! Собака завизжала неожиданно громко, на весь двор, неприлично громко, совершенно как человек, и в ответ на ее крик вдруг завыла стоящая рядом машина.

– Ты чего наделала, Юлия Петровна?!

Собака пыталась ползти, но встать не могла, должно быть, меткая сотрудница детской редакции перебила ей лапу. Или хребет.

Из окон начали выглядывать люди, из полосатой будочки вывалился охранник, а все стоявшие возле урны моментально побросали свои бычки и кинулись к крыльцу.

Собака плакала. Машина выла.

– Что здесь происходит?!

Чуть не стукнув по носу Юлию Петровну, которая уже рвала на себя дверь, из здания выскочила сука и сволочь Митрофанова, заместительница генеральной директрисы и ее правая рука по всем вопросам.

– Ну, пришла беда, откуда не ждали, – под нос себе пробормотал Павел Иванович. – Принесло! У, поганая!.. – И погрозил кулаком изнемогающей собаке, виноватой во всем.

Мимо Митрофановой гуртом протискивались в здание все отдыхавшие возле урны и, оказавшись внутри, тут же порскали по коридорам в разные стороны.

– Что случилось?!

– Да ничего особенного, Екатерина Петровна, не обращайте внимания...

– Как – не обращайте внимания?! – перекрывая плач собаки и вопли сигнализации, заорала Митрофанова. Охранник моментально канул в будку, пропал с глаз. – Что вообще творится?!

– Да какая-то собака забежала и орет. Бешеная, должно быть.

Но Митрофанова – сообразительная, сволочь! – уже заглянула за беседку, увидела грязную тварь, которая пыталась ползти, красный кирпич, расколовшийся пополам, и уставилась кадровику в лицо.

Тот, человек мужественный и закаленный, со страху попятился.

– Это... ваших рук дело?

Павел Иванович затосковал.

– Да говорю же, она бешеная!.. Вдруг ни с того ни с сего вопить начала...