Инспектор уставился на него:

— Леон, ты издеваешься надо мной?

— О, главный инспектор! — и Леон захлопал глазками.

Мэлоуни покачал головой:

— Леон, сегодня я не в настроении. Уходи.

— Он настаивает на разговоре с вами, — возразил помощник. — Цитирую, — и он придал своему голосу глубокий фальцет, — … для взаимной выгоды. Вот как он сказал.

Подожди-ка. Может, есть возможность исправить произошедшее, начать заново, запихнуть ту статью в трусливые издательские глотки? Взаимная выгода, хм? Приблизившись к телефону, Мэлоуни спросил:

— Какая линия?

— Вторая.

— Записать, отследить и обнаружить, — приказал Мэлоуни и уже более глубоким голосом добавил: — Я буду удерживать его на линии. — И когда Леон покинул кабинет, инспектор включил вторую линию:- Кто это?

— Вы знаете, — ответил голос.

Тот же голос.

— Джон Арчибальд Дортмундер, — произнес инспектор.

— Я не Дортмундер, — возразил Дортмундер.

— Ладно, — спокойно согласился Мэлоуни, присаживаясь в свое кресло для долгой милой беседы.

— Вы заблуждаетесь, — продолжил незнакомец. — Вы поймете, что Дортмундер не тот, кто вам нужен и будете продолжать поиск, пока не выйдете на меня.

— Интересная теория.

— У меня проблемы, — сказал голос.

— Мягко сказано.

— Но ты тоже в беде.

Мэлоуни напрягся:

— Не понял?

— Я читал газеты.

— Каждый сукин сын читает газеты, — ругнулся Мэлоуни.

— Возможно, мы могли бы помочь друг другу, — предложил голос.

Мэлоуни разозлился, в глубине души:

— Что ты предлагаешь?

— У нас обоих проблемы, — сказал усталый, потерявший терпение, пессимистичный и самоуверенный голос. — Может быть, вместе мы найдем выход из положения.

Леон на кончиках пальцев ног переступил газету на полу и положил записку на стол перед Мэлоуни, на которой было написано «Телефонная компания не может отследить звонок, номера не существует». Инспектор взглянул на записку и произнес в трубку:

— Подождите, — прикрыв микрофон, он поднял глаза на Леона и спросил: — Какого черта?

— Телефонная компания в растерянности, — ответил Леон. — Они заявили, что звонок поступил откуда-то с юга 96-ой стрит, но они не могут проследить его. Это что-то наподобие ретрансляции.

— Звучит слишком глупо, чтобы в это можно было поверить.

— Но они все же пытаются отследить вызов, — сказал Леон, без особой надежды в голосе. — Они попросили удерживать его на линии как можно дольше.

— Леон, ты издеваешься? — спросил Мэлоуни.

И не дожидаясь ответа, он нажал на кнопку со второй линией и услышал… гудки. Сукин сын пропал.

— О, Боже, — воскликнул инспектор.

— Он отключился? — спросил Леон.

— Я снова потерял его.

Взгляд Мэлоуни устремился вдаль, а в это время телефон на столе Леона снова зазвонил и тот убежал. Инспектор наклонился вперед, локти уперлись в стол, руки обхватили голову и понеслись невероятные мысли: Может мне пора на пенсию, как сказали, те чертовы газеты.

Вернулся Леон.

— Это снова он. На этот раз он на первой линии.

Мэлоуни так быстро накинулся на телефон, что чуть было не проглотил его.

— Дортмундер!

— Я не Дортмундер.

— Куда ты пропал? — спросил инспектор, пока Леон, пританцовывая, вернулся к своему телефону, чтобы еще раз позвонить в телефонную компанию.