Малин мечтает посидеть рядом с Туве на диване. Чтобы Туве почувствовала, что у нее есть мать, которой она не безразлична. Для которой нет ничего важнее дочери – ни работа, ни алкоголь. Которая не звонит из трижды проклятого реабилитационного центра, чтобы сказать, что ей уже лучше.

«А еще мне так не хватает подруги, – думает Малин. – Настоящей подруги, с которой можно поговорить о серьезных вещах. И подурачиться. Может быть, Хелен Анеман, диктор радио, могла бы стать для меня такой подругой? Вполне возможно. Хелен умная, веселая, с развитой эмпатией». Однако просто встретиться и поговорить почему-то все не получалось. А Малин не из тех, кто звонит без всякого повода. В последний год она в основном слышала Хелену только по радио.

В машине по пути обратно они с Заком обсуждали Стенссона.

Провели своего рода мозговой штурм.

Может быть, кто-то хотел навредить ему и создал сайт Фронта экономической свободы с целью отвлечь полицию и направить их по ложному следу?

Вполне вероятно.

Нет пределов изощренности, на которую способна организованная преступность. И эти проклятые ворюги живут припеваючи – о такой жизни обычным трудягам и мечтать не приходится, от такой роскоши безработный рабочий в обморок упал бы.

Честность – не больно прибыльное занятие.

Или просто несколько активистов воспользовались случаем продвинуть свой посыл, когда возможность привлечь внимание была наиболее велика?

Когда они уже подъезжали к центру, Малин набрала Свена Шёмана. За день технический отдел не сильно продвинулся в отслеживании цифровых следов. IP-адрес отправителя сайта Фронта экономической свободы был скрыт при помощи весьма продвинутых технических решений. Вставал вопрос, удастся ли им вообще распознать его или хотя бы добраться до того, кто предоставляет ему хостинг. Они пытались также выяснить, откуда было послано сообщение в «Корреспондентен», и отправили запрос в «Ютьюб», однако ясно было, что ответ оттуда придет нескоро.

Что касается взрывчатого вещества, то отследить его будет исключительно трудно – или вообще невозможно.

Во второй половине дня Юхан Якобсон, Бёрье Сверд и Вальдемар Экенберг допрашивали других известных полиции активистов, но беседы ничего не дали. Никто ничего не знал о Фронте экономической свободы. Он возник, словно облако дыма после взрыва, – и, вероятно, готов был столь же быстро раствориться, исчезнуть. Никакие другие СМИ, кроме «Корреспондентен», сообщения не получали. Кроме того, они побеседовали с профессором Стокгольмского университета, который заявил, что ни о каком левом активизме экономической направленности в Швеции даже не слышал, тем более о каком-то Фронте экономической свободы. Правда, коммунисты устраивали однажды акцию протеста перед зданием Отдельного банка, но это было еще в семидесятые. Предположение о том, что здесь замешаны правые экстремисты, профессор счел слишком маловероятным. Зато вполне вероятно, подчеркнул он, что появился некий новый тип деятельности по подрыву устоев общества – в связи с трудными временами и усилением расслоения. Вопрос состоял только в том, когда последует реакция со стороны тех, кто чувствует себя выброшенным за борт.