— Еще бы… Да! Насчет голосов ничего сказать не может — низкие, без акцента.

Борис в очередной раз выругался:

— Так эти архаровцы что же — решили, что мы Лелика по дороге от матушки угробили, а потом задумали и квартирку, где он обитал, обчистить?

— Не-ет… Сначала предполагалось, что Завидовский со мной и с тобой в доле был, наводку сделал. И что ключи от него!

— Кстати, ключи…

— Да там не ясно пока — то ли отмычкой, то ли подбором… Экспертиза покажет!

— Слушай, Саныч! — Глаза у Бориса полыхнули каким-то азартным огнем. — А если окажется, что ни то ни другое? И что ключи действительно родные?

— Ну?

— Вспомни, Саныч — где они всю ночь были? Ключики-то?

— Где? У тех ментов, в дежурке. — Виноградов сам уже успел пошевелить мозгами в этом направлении, поэтому не удивился дальнейшим выводам приятеля.

— То-то! Может, ребятишки сами решили, пока то-се, подзаработать? Параллельно, так сказать, с основной службой. А?

— Вполне! Я, собственно, эту идейку следаку подкинул уже.

— И что? — Ясно было, что Борис не слишком дорожил лаврами первооткрывателя.

— Обещали отработать, — пожал плечами Владимир Александрович. — Посмотрим… С утра шепну кому надо в РУОПе.

— На следующей выходим!

Дагутин встал и от души потянулся:

— Вперед, труба зовет…

Улицы заполняла кромешная темень, кое-где подчеркиваемая издыхающими фонарями. Трамвай, расставшись с последними пассажирами, облегченно затрусил дальше.

— И все-таки это кто-то свой, имевший доступ.

— Почему? — Владимир Александрович поежился и засеменил, стараясь не отстать от громадных дагутинских шагов.

— Он же сразу в спальню кинулся, не куда-нибудь! Знал…

— Что — знал? Где спальня? Интере-есно! Ты про такое понятие как «типовой проект» слышал? Как ты думаешь, если в квартире две комнаты, одна из которых проходная, — где спальня будет?

— Ну это же надо было узнать, какой дом, — для порядка поупрямился Борис. — Может, спецпроект?

— Ерунда! Типовая застройка, с одного взгляда определить можно…

— Убедил! — Они уже приближались к манящим огням круглосуточного киоска…

— Однако я с ним сейчас потолку-ую!

— Не надо, Боря! Хватит на сегодня. С утра, хорошо?

— Ла-адно, посмотрим. — Затоварившись в пределах потребностей собственных и возможностей виноградовского кошелька, Дагутин стал доступен милосердию. — Подержи!

Владимир Александрович принял полиэтиленовый пакет с бутылкой и известным количеством снеди, от всей души надеясь, что на шум не высунется сосед. Хотелось верить, что у вертолетчика хватит ума не попадаться Борису под горячую руку.

— Готово! Заползай.

Виноградов шагнул в тоскливое нутро коммуналки:

— Господи, наконец-то…

— Моя дверь справа. — Дагутин щелкнул выключателем и вытер ноги о коврик. Владимир Александрович повторил вслед за ним процедуру. Подошел вслед за Борисом к комнате.

— Хорошо живете. Не запираетесь!

— Странно. — Тяжеловес замер на собственном пороге. — Может, моя выписалась?

Протянув лапищу, он зажег свет.

— Еть твою мать! Лелик…

Это был действительно Завидовский — в кресле, рядом с комодом. Он выглядел очень усталым — с пулевым отверстием во лбу и закрученными назад руками.