— Ладно, записывай… «Учитывая, что заявлений о пропаже руки от граждан женского пола не поступало…» Не было ведь таких заявлений?

— Не было!

— И-мен-но! «…Учитывая, что заявлений о пропаже руки от граждан женского пола не поступало, для владелицы она большой ценности не представляет. На основании вышеизложенного, руководствуясь частью второй статьи седьмой и статьей сто тринадцатой УПК Российской Федерации, в возбуждении уголовного дела отказать в связи с малозначительностью». Точка. Подпись…

Квазимодыч закончил водить карандашом по бумаге, медленно посмотрел сначала на Виноградова, потом на его соседа.

— Убью. Убью, студент…

Владимир Александрович поверил. Потенциальный покойник, кажется, тоже:

— Мам-ма! Не надо, Квазимодушка, милый… ой-ой-ой!

…Минут через двадцать разлили по третей — несколько раньше, правда, чем планировалось, но по необходимости. В порядке, так сказать, разминки и в знак примирения.

— Послушайте, мужики. Вот тут приказ такой… «Пункт три. В целях обеспечения безопасности, сохранения жизни и здоровья сотрудников всем экипажам маломерных судов (катеров) милиции и находящимся в них нарядам во время патрулирования акватории Финского залива и реки Невы находиться в бронежилетах и защитных шлемах „Сфера“…» — Виноградов выдержал паузу, приглашая коллег посмеяться.

— Ну и чего дальше?

— В чем там дело-то?

Они оба смотрели, готовые отреагировать, но пока не зная, на что.

— Да нет! Ерунда…

Виноградов почувствовал себя снова дома. Дома… дома… В родном и теплом милицейском дурдоме со скудной кормежкой и толстыми стенами.

Господи! Храни людей в погонах, им и так паршиво.