— Мы предоставили? — удивленно подняв брови, переспросил старик. Он никогда не позволял себе расслабиться. — Кажется, их обнаружила милиция. Случайно, при каком-то расследовании.

— Тем более! — понимающе улыбнулся собеседник. — Получилось весьма достоверно. Там, кажется, убили чиновника из администрации?

— Да, мелкого клерка… насколько я слышал.

— А из-за чего?

— Довольно темная история… Любовница, пьянки, разборки. Сомнительная компания к тому же! Наверное, что-то не поделили.

— Да, ужасно! Коррупция может свести на нет все завоевания нашей молодой еще демократии. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Разумеется… Один репортер, независимый, мы с ним беседовали перед пресс-конференцией, сказал, что есть версия. Дескать, этот Завидовский хотел шантажировать местное начальство — снимал копии с особо конфиденциальных бумаг, интересовался лицензиями. Но где-то, очевидно, прокололся.

— Вполне возможно! — одобрил гость.

Автором версии был старик, но на лавры претендовать ему было как-то не с руки.

— А что… эти? — Имелись в виду если и не первые, то одни из первых лиц города.

— Суетятся, конечно. Принимают меры. Но мы отслеживаем ситуацию.

Становилось прохладно. Ветер, сырой и упругий, навязчиво тыкался в спину.

— Может быть, пройдем в номер?

— Да, пожалуй… Все-таки я им не завидую!

Старик представил себе мятую рожу лысого, его приятеля-генерала, потом самого главного — провинциала в очках. Еще нескольких разнокалиберных аппаратчиков…

— Конечно, лишиться такого куска! Даже если без прокуратуры обойдется.

— Скоро выборы.

Сказанное москвичом не то чтобы оправдывало его не слишком красивую миссию, но придавало ей определенный государственный смысл. Без этого все, что они натворили, сводилось к банальной разборке столичной и питерской мафий.

— Скоро выборы… Как вы полагаете, на чем они будут теперь строить защиту?

— Источник присутствовал на совещании. Основной упор попытаются делать на подлинности документов. Якобы красно-коричневые провоцируют новое «ленинградское дело». Чтобы дискредитировать местных соратников Президента.

— Стоило ожидать…

Они уже миновали ребристый, похожий на купол сусального золота, зимний сад. За стеклом, в ослепительном свете бесчисленных ламп, разметались чужие, тропические растения.

— Были здесь?

— Нет. Я не люблю оранжереи! Скажите… а если вдруг окажется, что в документах этих не все, допустим, соответствует истине? Нет, я не сомневаюсь, конечно, в добросовестности ваших людей, но…

— Моих людей? Простите, я не совсем понимаю, что имеется в виду…

— Бросьте! Кого вы боитесь? Мы же одни.

— Тем не менее… насчет этого компромата, случайно обнаруженного сотрудниками органов внутренних дел. Так вот! Ценность любого политического скандала заключается в его своевременности. А фактическая основа — дело десятое.

— Надеюсь!

— Помните, как перед выборами целый год вся Москва друг в дружку дерьмом кидалась? Целые, можно сказать, чемоданы компромата! И — что? Ничего… Время прошло, голоса подсчитали. Кто-то сел в тюрьму? Или кого-то за клевету привлекали?

— Якубовский? — неуверенно протянул гость.