– А ты подгорела, – сообщил Джез. Он стоял, прислонившись к стене, сунув руки в карманы, как изнывающий от безделья подросток. Его солнцезащитные очки с заляпанными солью стеклами были подняты на лоб.

– Правда?

– Плечи.

Миа, извернувшись, посмотрела на плечо и ткнула кожу пальцем – на ней остался белый след.

– Была на пляже?

– Нет, на скалах.

Цель ее похода наверняка была ему известна, но он ничего не спросил о своем брате.

– Решил сказать тебе, что сегодня вечером в Локо какая-то группа будет играть регги. Наши собираются пойти. Не хочешь?

Такое незамысловатое дружелюбное предложение застало ее врасплох. Ей не хотелось ни громкой музыки, ни пива «Бинтанг», но ей также не хотелось рушить этот нововозведенный мостик взаимоотношений.

– Любопытно. Посмотрю, как буду себя чувствовать.

– Дай знать, если захочешь присоединиться. Играть начинают в одиннадцать.

Гостей Миа не ждала и, окинув взглядом комнату, увидела, что оставила на спинке кровати свое нижнее белье и упаковку противозачаточных таблеток на косметичке. Подняв глаза, она увидела, что Джез наблюдал за ней, а затем, усмехнувшись, отвернулся. Показалось ли ей, что он нервничал?

– Ной сегодня был в больнице.

– Да, – отозвался Джез, машинально водя кроссовкой по полу.

– У него на спине заражение. Сказали, ему месяца три нельзя в воду.

Он кивнул.

– Я беспокоюсь за него. Он, кажется, как-то… не знаю… упал духом.

– Похоже на то.

– Я думала, тебе не все равно. Может, тебе стоит поговорить с ним или еще что-то?

Джез усмехнулся:

– Если ты еще не успела заметить – мы с Ноем не те братья, что сидят и треплются о своих чувствах.

– Зачем ты так?

– Как?

– Ведешь себя, будто тебе наплевать. Я видела, как ты бросился в воду, Джез. Ты из-за него рисковал своей жизнью.

Он посмотрел на нее в упор таким же мрачным и пронзительным взглядом, как Ной.

– А на черта было!

– Ты же так не думаешь.

– Правда?

– Он твой брат.

– У тебя есть сестра?

– Да.

– Тогда тебе, наверное, немного знакомо чувство как любви, так и ненависти.

Открыв рот, Миа хотела было что-то сказать, но промолчала. Джез был прав: порой разделяющая двоих линия оказывается настолько незаметной, что трудно понять, с какой стороны стоишь.

– Он подумывает уехать с Бали, – сказала она.

– Немудрено. Это в его духе. Когда у него что-то не получается, он бежит от этого.

– От чего же он бежит?

– А до тебя еще не дошло?

Миа не отводила взгляд, ожидая ответа, но ответа не последовало.

– Небось хочешь вернуть свой паспорт, чтобы поехать с ним? Ты нашла деньги, которые мне должна?

– Пока нет.

– Прошло уже две недели.

– Я помню.

– Я не богач, и мое терпение не безгранично. Мне нужны деньги.

Миа не видела, какую конкретно сумму отдал полицейским Джез, и зародившееся сомнение заставило ее вновь спросить:

– Сколько там, ты говорил?

Он поджал губы:

– Ты прекрасно знаешь. Десять миллионов рупий.

– Мне понадобится паспорт, чтобы их снять.

Оторвавшись от стены, он пересек комнату и встал прямо перед ней – его лицо было всего в нескольких дюймах от нее. Она отметила, что у него более узкие, чем у Ноя, глаза с выгоревшими на концах ресницами.