К Лене Литвиновой он попадает элементарно, у него просто есть ключи от ее квартиры. Входит, видит на диване мирно спящую женщину, бьет ее в спину и убегает. Правда, сначала вываливает вещи на пол и прихватывает деньги. Катуков надеется, что милиция примет случившееся за банальное ограбление.

Убить человека нелегко, во всяком случае, для простого обывателя. Тем более что у Кости уже была одна неудача. Яну он так и не смог убить, несмотря на то, что пустил в ход нож и молоток. Михайлова выживает, правда, балансирует между жизнью и смертью, и Катуков искренне надеется, что чаша весов склонится в пользу последней.

– Почему она мне сказала, что ее бил Слава! – недоумевала я.

Володя вздохнул:

– Яна была в тяжелом состоянии и скорей всего пыталась сообщить что-то другое, да вы не поняли, решив, что она называет имя изувечившего ее бандита.

Во всяком случае, неудача с Яной обозлила убийцу, и Лену Литвинову он ударил сильно, ножом с длинным острым лезвием. Но на диване спала, завернувшись в одеяло, Женя, двоюродная сестра Лены. Окончательная уверенность в том, что фортуна отвернулась от него, поселилась в душе актера после того, как он узнал, что Нина Никитина попала в больницу.

Тут его опередили уголовники, нанятые Гоголевым, и перевернули квартиру до прихода актера. Парикмахерша же впала в истерический припадок, и ее брат быстро поместил Никитину в больницу. Ехать в клинику Костя опасается, ему остается только ждать и скрипеть зубами от злобы.

Наконец возвратилась с Барбадоса Вера Мартынова, она и стала последней жертвой.

Володя примолк. Молчали и мы. А что тут скажешь? Действительно, в тугой клубок сплелись сразу несколько дел.

– Как же вы вышли на Михаила и Славу Гоголева? – прервала тишину Катя.

– Здесь нам помогла Евлампия.

Откровенное изумление отразилось на моем лице, поэтому Володя добавил:

– Невольно, конечно. Она явилась на квартиру к Волковой и налетела там на оперативника. Недолго думая, назвалась работницей супермаркета Татьяной Павловной Молотовой и дала телефон Михаила. Глупый, даже дурацкий поступок. Мы, естественно, узнав, что в продмаге нет никакой Молотовой, заинтересовались ложной информацией и начали следить за Михаилом и Татьяной, потом вышли на Славу, ну а уж затем размотали клубок и сообразили, что толстяк кого-то прячет на чердаке на даче Михаила. Наружное наблюдение доложило – приезжал в Алябьево, взял из багажника канистру, пакет, из которого высовывались буханки хлеба, а через десять минут вернулся с пустыми руками и уехал. Это показалось подозрительным, вот и решили проверить.

– А как вы догадались, что я – Ефросинья? – выпалила я.

– Ну, к тому моменту мы знали все: про завод, витамины и про исчезновение жены Громова. Понимали, почему он скрывает сей факт от всех, и, когда вы мне ткнули под нос липовое удостоверение с фамилией «Романова», на меня как озарение нашло: да вот же она, Ефросинья! Есть еще вопросы?

Мы покачали головами.

– Тогда ответьте, Лампочка, как вы вышли на Риту Волкову?

– Случайно прихватила в прихожей с вешалки забытую ею сумочку. Ваши сотрудники, когда осматривали место происшествия, наверное, не заметили вещичку.