Кстати, именно о нём и напомнила строго императрица, когда сбежала ко мне вниз, ухватила за руку и потянула наверх:

– Совсем с ума сошёл?! Неужели и в самом деле был готов испепелить меня в порыве ревности? – усадила меня силком на трон, а затем сбросила с себя тогу, оставшись в лёгком фривольном платьице. Тут же взобралась с ногами на мои колени и стала целовать в губы со словами: – Какой ты стеснительный стал! Хоть бы один раз до нашей официальной помолвки да под своим именем мне в любви признался!

– А я и… это… совсем не… как бы сказать… – слова из меня прорывались с трудом из-за поцелуев и растерянности. И я всё пытался понять: как же Машка меня раскусила? Словно подслушав мои мысли, она с сочувственным вздохом, но с подспудным ехидством призналась:

– Да я тебя уже давно раскусила. Ещё в… детстве!

– Не понял?

– Как только тебя спящего в госпитале увидела, так больше и никогда сомнений в твоей идентичности не возникало. Да, да!.. И не смотри на меня так! Мне сердце сразу подсказало, кто ты на самом деле. А впоследствии разные косвенные доказательства, твои многочисленные оговорки и ощущаемый хорошо иной говор выдал бы тебя все равно с головой. Хочешь, я тебе их все перечислю?

– Не надо… Сам догадываюсь… Но… – Я попытался отстраниться от её губ, пока меня совсем не накрыла волна страстного желания: – Вопросов у меня куча. А начну с этого: почему именно здесь ты решила разыграть последний акт своего спектакля?

– Видишь ли, некоторые документы и парочку книг с легендами зроаков мы всё-таки нашли. И в одной из них утверждается, что к данному трону не смеет никогда прикасаться женская особь. Даже подходить близко нельзя. Иначе империи Гадуни будут грозить развал и полное исчезновение. А завтра уже установят здесь новый трон, части которого мы успели забрать из рушащегося мира Герчери. Поэтому я решила совсем осквернить это громадное кресло, чтобы государство людоедов рухнуло как можно быстрей, а потом и вообще исчезло из памяти поколений.

– То есть ты собираешься…

– Правильно, догадливый ты мой! Возьми меня прямо здесь.

Чего уж там скрывать. Взял… Агрессивно так, душевно взял! Я ведь тоже очень желал скорейшего уничтожения империи людоедов. А ради такого можно постараться не только на кровати, но и на таком вот несуразном, неудобном сооружении.

Часа полтора нас с Машкой никто не беспокоил. Мы успели всё, причём не только поговорить. В том числе сумели быстро успокоить мою трепыхающуюся ревность. Потому что меня больше всего возмущали отношения подруги с многочисленными фаворитами:

– Они же к тебе как на водопой ходили! Стадами!

– Эй! Поосторожней с выражениями! А то обижусь!.. И тогда снова будешь спать в гордом одиночестве.

Для того чтобы не быть голословной, она решила, что лучше один раз показать, чем несколько раз мне всё втолковывать. Мы покинули зал, отправляясь в личные апартаменты её величества, куда мне ещё ни разу проникнуть не удавалось. Причём пошли не с главного входа, со стоящей там охраной, а с иного, хорошо, кстати, мне знакомого.