— У них людей больше, — заговорил Фара, — БТРы и танки есть. А у нас что? Сотня человек едва наберется, половина женщины и дети.

— Нужна тактика внезапного нападения, — сказал Витька, не вникая в слова Фары. — В этом будет наше преимущество. Ударим ночью, перебьем часть и уйдем. Так мы заставим их себя уважать. Больше они к нам не сунутся.

— Правильно говорит Витек, — поддержал Котел. — Они нас скоро в резервацию загонят и блокаду установят. Надо показать им, кто на западе кольца хозяин.

— Ребятишки войны захотели. Ну — ну… — Опер скептично хмыкнул.

— А что ты предлагаешь? — спросил Котел.

— Мне возраст и опыт подыхать «ради уважения» не позволяют, — Опер изобразил пальцами кавычки. — А вы, пацаны займитесь лучше делом. Работайте, заводите семьи, живите.

— Посмотрю, как ты заговоришь, когда бак опустеет, — сказал Витька.

Опер стукнул по столу рукой.

— Чтобы не опустел, я каждый день пашу как проклятый. И вам советую, вместо того чтобы рассуждать о том, в чем ни хрена не понимаете. Войны они захотели…

Витька разочарованно покивал. Помолчали.

— Вспомните, как Батя говорил: Садовое — это организм, а сталкеры — кровь, — уже более сдержанно заговорил Опер успокоившись. — Без нас кольцу конец, и они это понимают, просто запамятовали. Вот мы и должны им напоминать каждый день. Работать, работать и работать!

Все молча жевали еду.

— Витек, ты, по — моему, перегрелся сегодня, — Фара по — дружески стукнул его по плечу. — Попробуй сайру, пальцы оближешь.

— Не хочу. Мне пора.

— Ты ж ничего не съел.

— Наелся уже.

Темная вода смывала кровь с ладоней и воронкой стекала в раковину. Кобальт взглянул на собственное отражение в зеркале: сантиметровая борода с проседью, грязные волосы висят лоскутами, под усталыми глазами блестят синяки. Зачерпнув воду, плеснул в лицо. Несколько капель попали в рот — ощутил ржавый вкус старых труб.

Табличка над зеркалом большими буквами предупреждала об опасности пить воду из крана. Такие же висели во всех квартирах у каждой раковины. Детям с пеленок твердят, что вода из любого источника кроме главного бака — смертельно опасна. За последние пять лет не было ни одного случая отравления.

Несколько капель не убьют Кобальта и не повредят здоровью. Каждый день человек вдыхает темную воду с воздухом в виде пара, и это тоже безопасно. Темная вода внешне никак неотличима от чистой: бесцветна, кипит при ста градусах, замерзает ниже нуля. Ею можно умываться и использовать в быту. Существует несколько способов отличить темную воду от чистой. Самым точным считается анализатор молекулярной массы и плотности жидкости. У темной воды показатели ненамного выше. В Миде таких прибора два: один на кухне, другой на приемке воды. Сталкеры в поле используют ручные анализаторы. Сейчас работают от силы две — три штуки, поэтому чаще приходится применять более простой и не всегда точный способ: сухая песчаная глина тонет в чистой воде, а в темной на поверхности образуется осадок.

Кобальт встретил Фонаря на лестнице, поздравил с успешным обнаружением убежища. Фонарь в ответ неуверенно кивнул и попросил Кобальта о разговоре.