— Я заманил всю охрану к насосной, а сам объехал с другой стороны. Сработало. — сказал Толик довольный собой. Затем достал куртку и накинул на девушку.

Эли сначала отбросила одежду, словно нечто чуждое и противное. Витька повторно накинул на нее куртку, сказал, что так надо. На этот раз она не стала сопротивляться.

Спустя двадцать минут они остановились на глухой улице где — то на севере кольца. Двигатель кряхтел и дымил.

— Повредили радиатор. Движку надо остыть, — сказал Толик.

Они вышли из машины, Толик поднял кабину и принялся ковыряться с инструментами внутри. Витька надел запасную форму.

Эли в страхе оглядывалась по сторонам. В осознанной жизни она впервые оказалась за стенами Гарднера. Витька обнял ее. Эли прижалась к нему всем телом, заплакала.

— Душица… Как жаль.

— Она спасла нас.

— Это так ужасно. Что теперь будет? Я не знаю, как жить в этом мире, не знаю правил.

— Все будет хорошо. Я тебя никому не отдам.

Витька хотел сказать «обещаю», но не стал. Больше не будет говорить пустых слов, а будет делать. И Эли не пожалеет о своем выборе.

— Движку хана, далеко не уедем, — сказал Толик спустя полчаса. — Надо будет сменить машину, если хотим уехать за кольцо. Там поищем убежища, возможно, где — то осталась вода.

— Мы никуда не поедем.

— Нас ищут все общины, — объяснил Толик. — Если хотим выжить, надо уезжать как можно дальше.

— Нет. Я больше убегать не стану.

Толик немного подумал и кивнул.

— Тогда куда?

Витька улыбнулся.

— Домой.

— Мы давно охотились за этими выродками, но никак не могли отыскать их логово. — Фридом наблюдал за тем, как его бойцы заматывают трупы каннибалов в мешки и бросают в кузов грузовика. — Мужчин и детей они убивают сразу — выкачивают кровь, а трупы скармливают тварям. Женщин оставляют в живых, насилуют и ждут, пока те забеременеют. Похоже, ни один ребенок так и не выжил. Только недавно мы смогли засечь, откуда они совершают вылазки. Хотели ударить ночью, но, когда узнали, что сегодня днем взяли троих наших, решили не ждать, — он взглянул на сваленную в кучу окровавленную одежду — все, что осталось от его людей. — Не успели.

К Фридому обратился подчинённый:

— Четверо ушли в тоннели. Оставим людей на случай, если они вернутся?

— Нет, — ответил Фридом. — Мне сегодня понадобится каждый ствол.

— Как я рад тебя видеть, брат, — обратился к Фридому Фонарь.

Они пожали руки, обнялись.

Фридом с прищуром посмотрел на Кобальта, стоявшего в стороне и не проявляющего дружелюбности к бывшему напарнику.

Из подземного музея спасли трех истощенных до предела женщин, они едва передвигались на ногах. Их уложили на носилки и унесли в машины. Последними вывели Грудинина и Локуса. Когда началась заваруха, фокусник в лучших традициях профессии, испарился в воздухе, прибрав с собой и мальчика. Пока все не утряслось, они отсиживались в каком — то закутке.

Вскоре все расселись по машинам и двинулась на северо — запад по Проспекту мира. Не доехав виадука, соединяющего Проспект мира и Ярославское шоссе, машины свернули к массивному зданию гипермаркета. Навстречу им бежали люди, приветственно махали руками. Когда машины остановились недалеко от входа, люди кинулись обнимать вернувшихся бойцов — своих мужей, отцов, братьев.