– Есть одно средство, – прошептала лесная дева. – Древнее средство. Сейчас оно только в сказках и осталось, но если ты всем сердцем желаешь что-то найти, то оно поможет. Я знаю. Я видела своими глазами эту сказку. Но ты должен готов идти до конца. Иначе смерть.

– Нам ли бояться смерти, – улыбнулся я.

* * *

– Не подходи, плиз, плиз, – плакал Снот, отползая от Сальпы.

Он видел облик этой твари. Даже в самых страшных кошмарах он не мог представить, что увидит такое.

Пожирательница сделала несколько шагов к свернувшемуся калачиком и закрывшему руками лицо гоблину и наклонилась.

– Боишься? Мало боишься, – сухо произнесла Сальпа, чьё лицо и тело почти целиком испачканы человеческой кровью. – Но, если будешь делал, как я говорить. Будешь жить.

Гоблин часто-часто закивал, чувствуя, как под ним начала растекаться тёплая лужица. Но стыдно ему не было. Тут любой бы обмочился на его месте. И глаза. Стеклянные глаза этого чудовища, в котором ничего человеческого. Они пугали до беспамятства. Сколько ей миллионов лет? Двести? Триста? И всё это время она только и делала, что убивала и пожирала свои жертвы, лишь недавно нацепив на себя человеческую шкурку для игры в прятки.

Сальпа отошла к связанной девушке, лежащей на грязном полу подвала, и застыла, глядя на пленницу неподвижным взглядом. Она ждала, что скажет повелитель…

* * *

– Рота! – кричал майор, стоя перед строем гвардейцев Сварога. – Полная боевая готовность! По первой команде выполняем задачу по прорыву к указанному в распоряжении объекту! Задачу быть готовыми выполнить любой ценой!

– Что штурмовать будете? – тихо спросил капитан Морошкин, стоя за спиной ротного.

Он хмуро разглядывал солдат. Ещё недавно их глаза мерцали оранжевыми угольками, и совсем недавно его припёрли к стенке со словами: «Либо ты с нами, либо ты труп».

– Как что? – переспросил ротный, – город.

– Но он же наш? – неподдельно удивился Морошкин.

– Есть вероятность, что скоро не будет наш…

Я сел на обломок стены и поглядел на Гореславу. Есть способ найти девчонку. Опасный, но действенный. Ну и пусть опасный. Сейчас я хочу одним разом покончить с несколькими задачами. И отомстить за убитую берегиню, которая первая в этом новом для меня мире поделилась чистым теплом и лаской, и найти ключик ко всем моим проклятьям, и помочь людям и нелюдям, ставшим мне друзьями. Да будет так.

– Что за средство?

Лесная дева криво улыбнулась и кивком указала на меня.

– Что у тебя на одёже?

– Вышивка, – ответил я, опустив голову.

– И что она изображает?

– Цвет папоротника, – произнёс, а потом нахмурился и встал. – Это же сказки. Я за тысячу лет ни разу не видел его, хотя только и делал, что по лесу блуждал. Да и не время сейчас для его цветения.

– Ты его и не искал, – ухмыльнулась Гореслава, поправив подол платья и убрав упавшую на лицо прядь волос, – тебе лишь бы печенегов, французов да фашистов гонять.

– Но все одно не время! Не этот… юль-месяц!

– Ну, один я могу взрастить сейчас на оставшихся крохах силы. Богиня все же, хоть и никому не нужная.

Я замолчал и поочерёдно поглядел на стоящую с раскрытым ртом Муркину, на идущего к нам Егора Олеговича, шатавшегося от упадка сил после тяжкого боя, на лежащего на носилках Всеволода, который стиснул зубы от боли и медленно моргал, находясь между жизнью и смертью. Его готовились сунуть в нутро подъехавшей машины скорой помощи и увезти в лечебницу, хотя я не знал, есть ли такая для вампиров. Наверное, есть.