– Что заставило тебя рухнуть с небес? – спросил Кевин. – Просто захотелось поздороваться? – Он отлично знал ее и подозревал, что у ее звонка есть серьезная причина. Джинни всегда была законченным профессионалом, и все, даже веселье, получалось у нее очень сосредоточенным.

– Я оказалась в занятной ситуации, – призналась она. – Теперь у меня приемный ребенок – без официального усыновления. Просто несколько месяцев назад наши пути пересеклись, я вроде как его наставница. Ему тринадцать. Он живет у меня сейчас и жил три месяца назад. Сестра считает, что я спятила, но он замечательный и умница. Я стараюсь направить его по верному пути, определить в хорошее учебное заведение. Я часто и подолгу отсутствую, командировки от SOS/HR длятся по три-четыре месяца, я возвращаюсь в Нью-Йорк на месяц, а потом опять в путь. Пока я здесь, пытаюсь сделать для него максимум. Он такой хороший!

Кевин ждал продолжения, заинтригованный началом. С одной стороны, он не мог себе представить, чтобы она пригрела бездомного подростка, но с другой – догадывался, что забота о другом человеке может стать для нее спасением. Она была превосходной женой и матерью, но с тех пор ее личный компас вышел из строя…

– Вчера мы с ним болтали, и он мне такое поведал, что я остолбенела! Мы читаем про подобное уже не один год. История не нова, но тут она произошла с ребенком, который мне небезразличен. Прямо как в кино, только хуже, потому что это быль. Темный подвал, священник, заманивающий его в церковь посулами дать побренчать на пианино и настаивающий на секретности, иначе ему, священнику, не поздоровится. Потом он садится рядом с мальчишкой, целует его, залезает ему в штаны – и обвиняет в «соблазнении»: дескать, парень сам виноват и, если что, сядет в тюрьму. Мальчику страшно: его отец осужден, матери уже нет в живых, тетка считает этого попа святым. Он пытался ей рассказать, но она затыкала уши. – Оба знали, что это типичная история из теленовостей.

– До чего же подлая публика! – сказал в сердцах Кевин. – Мне, католику, от этого еще более тошно, я рос, наблюдая превосходных святых отцов! А такие – настоящие нарывы на церковной заднице! Они порочат Церковь. Их надо бы лишить сана и всех пересажать, вместо того чтобы выгораживать…

О подобных эпизодах взахлеб вещали в новостях. Вышестоящие скрывали преступления подчиненных, чтобы не чернить приходы. Джинни не ошиблась, выбрав именно Кевина. К тому же это стало поводом позвонить ему, восстановить прерванную связь.

– Он насиловал мальчишку? – спросил Кевин. История задела его за живое, при этом он был рад случаю поговорить с Джинни.

– Не думаю. Блу говорит, что нет, хотя кто знает? Вдруг он подавляет в себе эти воспоминания? Он еще так юн!

– Ты бы сводила его к детскому психологу, тогда все прояснилось бы. Специалист мог бы прибегнуть к гипнозу. Если парню повезло, то все обошлось поцелуями и лапой в штанах. Но и это – грубейшее предательство доверия, не говоря о преступном сексуальном домогательстве к ребенку. – Кевин реагировал так же бурно, как она, поэтому беседа с ним принесла Джинни облегчение: ее непримиримое отношение получило оправдание.