То ли от времени, то ли стараниями рвущихся к радостям свободы недоучек, каменная кладка тут слегка расшаталась. У самой земли образовался лаз, достаточно широкий, чтобы в него протиснулась крыса или кошка. А над ним появилось что-то напоминающее ступени, крохотные и неровные.

– Мяу, – сказал Рыжий, выразительно глянул на Олена, потом на стену, и полез в дыру.

– Нам предлагается перебраться тут, клянусь Селитой. Эй, Бенеш, ты как, оклемался? Глянь, как там сторожевые заклинания…

– Их нет, – неожиданно четко ответил ученик мага и залязгал зубами. – Их то ли сняли, то ли разрушили… Так что я полез. А вы меня ловите, если чего.

И Бенеш принялся взбираться на стену. Один раз чуть не сорвался, когда нога поехала на мокром камне. Но вцепился в уступ, точно клещ, и удержался. А затем перевалил на другую сторону и исчез из виду. Сквозь шум дождя долетел довольно бодрый крик.

– Твоя очередь, – сказал Олен, глядя на Саттию, мокрую и замерзшую, точно мышь после купания.

– Ага, – девушка шмыгнула носом. – Ты меня поймаешь, если я свалюсь?

– Обязательно.

Несмотря на откровенную боязнь, Саттия преодолела стену одним махом. Олен остался один. Последний раз глянул назад, где в плюющееся молниями небо упирались башни школы, вытер руки о штаны, хотя с тем же успехом мог бы вытирать их о воду. Поставил ногу на ближайший к земле уступ и нащупал второй, повыше. Примерно на середине высоты зацепился ремнем за торчащий камень, и некоторое время потратил на то, чтобы освободиться.

– Где ты там? – нетерпеливо прошипели с той стороны.

– Иду, – Олен втащил себя на гребень и спрыгнул на землю. Под ногу подвернулась ямка, он едва не упал, зашарил вокруг руками и наткнулся на что-то мокрое и очень лохматое. – Ой, это ты, Рыжий?

– Муррр… – ответило сыро-косматое.

Олен распрямился, в свете полыхнувшей над городом зарницы увидел, что со стороны ворот по улице бежит человек с мечом в руке. Рендалл не успел ничего сделать, как чужак врезался в него. Издал сдавленное восклицание и с утробным хрипом свалился.

– Что это было? – спросила Саттия.

– Вот уж не знаю, – Олен на всякий случай вытащил ледяной клинок, и тот засветился неярким синим огнем.

Свет упал на лежащего, на узкое лицо. Стали видны грязные и мокрые волосы цвета воронового крыла, раскосые глаза, зажатый в руке прямой меч и пятно крови на кафтане.

– Эльф, корни и листья! – воскликнула Саттия. – Откуда он тут?

– И одет по-людски. Это странно, да, – Бенеш чихнул. – Убери меч, а то от него так магией прет…

Олен поспешно сунул ледяной клинок в ножны.

– Это, нужно уходить, – сказал ученик мага. – Пусть себе эльфы одеваются в человеческие наряды и бегают с оружием под дождем. Нам что до этого?

– Это мой сородич! Я не могу бросить его просто так! – гневно проговорила Саттия и перешла на наречие лесного народа. – Э, амиго! Куэ паса? Хабламе! Пуэдес андар?[7]

Эльф ничего не ответил, только застонал, а потом затих. Судя по всему – потерял сознание.

– И что… что ты предлагаешь делать? – тон Бенеша стал визгливым. – За нами вот-вот отправится погоня, во врагах у нас самый могучий маг Безариона, а ты хочешь взвалить на нас еще заботу о раненом эльфе?