Визит Карла в Мадрид — единственный забавный эпизод в жизни короля-мученика, и довольно странно сознавать, что самый донкихотский поступок в англо-испанской истории был совершен на испанской земле принцем Уэльским! Все началось около двенадцати лет назад, когда у Якова I — под влиянием испанской партии в Англии, а также испанского посла — зародилась идея об испанском браке как выгодном политическом вложении. К немалому веселью прочих стран, он видел себя свекром счастливой Европы. Схема строилась на протяжении всего правления Филиппа III, когда стало ясно, что такой брак будет зависеть от возвращения Англии под крылышко римского католичества. И когда умер принц Генрих, матримониальные планы перешли по наследству к его брату, принцу Чарльзу. Затем советники предположили, что дипломаты ничего не добьются, а молодой Филипп IV, унаследовавший испанскую корону, не сможет устоять против такой чести, как личный визит принца Уэльского, просящего руки его сестры. Инфанте донье Марии тогда был двадцать один год, и она угрожала уйти в монастырь, если ее заставят выйти замуж за еретика.

Такова была ситуация, когда принц и Бэкингем решили переодетыми отправиться в Испанию. Яков писал о них благоглупости: «Милые мальчики и отважные рыцари, достойные быть увековеченными в новых романах». Если рассматривать этот поступок не как политический акт, но с точки зрения человеческого поведения, получается действительно романтическое и необычное событие. Доселе только в сказках принц отправлялся завоевывать любовь принцессы; в реальной жизни он без всякого энтузиазма принимал невесту, выбранную для него министерством иностранных дел, и иногда не видел свою суженую до самого дня венчания. Из этого правила редко бывали исключения, но, как ни странно, одно из них случилось в семье Стюартов меньше чем за век до Карла, когда Яков V Шотландский отправился в Париж инкогнито, чтобы посмотреть на вероятную невесту. Хотя он считал свою маскировку абсолютной и ходил за покупками на рынки, мы знаем, что «каждый извозчик указывал на него пальцем: “Вон король Шотландии!”» Возможно, для другого Стюарта это стало прецедентом, побудившим его отправиться в Мадрид.

Когда граф Бристольский пришел в себя от замешательства, он понял: единственное, что можно сделать, — это объявить о прибытии принца к испанскому двору. Он знал, что в Мадриде секрет не продержится и дня. Прибытие принца Уэльского вызвало ужас — такого не случалось за всю историю Испании. Неслыханное дело, чтобы к инфанте отнеслись как к обычной женщине, и граф-герцог Оливарес, премьер-министр Испании, всю ночь обдумывал возможные действия. Говорят, когда Филипп IV услышал новость, он как раз собирался отойти ко сну. Король подошел к распятию в изголовье постели и, поцеловав ноги Христа, воскликнул, что даже папа не заставит его согласиться выдать сестру замуж за еретика. Но на публике следовало держать лицо, и когда о прибытии принца было объявлено в Мадриде, толпы обезумели от радости, уверовав, что принц Уэльский явился в Испанию, чтобы стать добрым католиком, и что там, где проиграла Армада, победят свадебные колокола.