Тарасов вылез на подножку, оглядывая вечереющее небо, разбитую асфальтовую ленту дороги и лес по обеим сторонам.

— Вам не кажется, судари мои, что мы…

— Сами направляемся к черту в зубы! — закончил Никифор.

— Нас ждут в Медвежьегорске, — уверенно сказал Дмитрий. — Я не знаю, как они это делают, но за нами следят, это точно. Пока мы двигаемся в нужную сторону, нас не тронут.

— Может быть, проверим?

— Как?

— Свернем на север, мы только что проехали перекресток.

— Это дорога к шлюзам Беломорско-Балтийского канала.

— Какая разница?

Дмитрий и Никифор выжидательно посмотрели на Глеба. Тот спрыгнул на землю, обошел машину, глядя на совершенно пустое в обе стороны шоссе, постоял немного и вернулся.

— Уверен, за нас еще не брались всерьез. Попробуем побарахтаться самостоятельно. — Он влез в кабину «Урала». — Поворачивай назад, солдат, поедем другой дорогой.

— Но мне велено ехать в Медвежьегорск.

— Мы туда и направляемся, но сначала завернем в другое место.

— Я не могу…

— Тогда вылезай и жди нас здесь. Через пару часов вернемся.

Водитель подумал, потом развернул машину и повел ее к недалекому перекрестку. Через минуту они свернули налево, на дорогу, соединяющую шлюзы Беломорско-Балтийского канала. На седьмом, после поворота, километре показался указатель: «Шлюз №7. 2 км.»

— Сворачивай, — потребовал Тарасов.

Ефрейтор хмуро повиновался.

Показался бетонный створ шлюза, перегородивший небольшую речку, за дальним концом которого начиналось водохранилище, давно ставшее озером.

— Загони машину на плотину, — сказал Тарасов. — Открой капот и сделай вид, что ремонтируешь мотор.

Водитель уже понял, что его пассажиры люди серьезные и ничего не делают зря, поэтому возражать не стал.

— Что ты задумал? — просунул голову в кабину Никифор.

— Хочу проверить, такой я умный, каким кажусь себе, или нет.

Тарасов подхватил Сергея на руки, спрыгнул на бетонное покрытие верхней части плотины, по которой можно было проехать на другой берег. Хмель и Булавин попрыгали из кузова тоже, начали разминаться.

— Нас здесь видно отовсюду, — недовольно заметил Никифор.

— Предлагаю вернуться метров на двести назад и спрятаться у дороги, — сказал Глеб. — Чувствую, скоро нагрянут гости.

— И у меня такое же ощущение, — признался Дмитрий. — Голова гудит, будто колокол.

Тарасов тоже почувствовал нарастание беспокойства и звон в ушах: «пси-локатор» врага засек изменение обстановки и силился понять, что произошло. Проняло даже Никифора, имевшего самую устойчивую к внешнему воздействию нервную систему. Он прислушался к своим ощущениям и изрек:

— Готов поспорить на червонец, что это кавалерия: я слышу топот копыт.

— Если уж и ты чуешь погоню, то нам надо держаться в пределах прямой видимости, — сказал Дмитрий. — Помнишь, как ты меня спутал с кем-то из своих сослуживцев?

— Помню, — стушевался Никифор. — Но я был на сто процентов уверен…

— То же самое может произойти и сейчас, особенно если излучение усилится. Имейте это в виду.

Они вернулись к дороге, ведущей к шлюзу, и заняли удобные места по обе ее стороны. Тарасов с мальчиком и Дмитрий — слева, за холмиком, поросшим рябиной и кустарником, Никифор — справа, за огромным трухлявым пнем. Потянулись минуты ожидания, полные нарастающего напряжения.