Я кивнула:

– А потом вернули личное дело в архив, зная о том, как Марисса недобросовестно относится к своим обязанностям. Сторожа зачем подставили?

– Он стал очень удобной кандидатурой. Я паниковал, не знал, как объяснить разгром архива, но Марисса сама подсказала выход – начала искать свою спрятанную бутылку и вспомнила, что наш сторож пьет. На самом деле я и не помнил, что отделение кто-то дополнительно охраняет. Давно следовало убрать эту должностную единицу, так что этому старикашке еще повезло.

– Ну да, вы убедили его в том, что он влез в архив по пьяни, и, как добрый начальник, в конце концов простили.

– Допустить, чтобы началось еще одно расследование, я не мог. Любому сотруднику, ну кроме Мариссы, с первого взгляда стало бы понятно, что влезли в помещение через окно, а не вошли через дверь. Благо, что все удовлетворились нашими объяснениями.

– Еще один вопрос: судя по вашим словам и глаголам в прошедшем времени, Хопсвуд мертв?

– Мертв, – просто подтвердил Оррах. Открыл рот, намереваясь что-то добавить, но тут же закрыл, наверное, действие сока начало проходить.

Но я и не желала слушать подробности смерти этой твари, тот сотрудник, который будет расследовать это дело, выяснит все подробности.

– Ты не одна, правильно? – вздохнул капитан.

Я встала со стула и посмотрела на него сверху вниз.

– Глупо полагать, что ваше признание нужно было лично мне. Вы совершили множество преступлений, – я закрыла глаза, пытаясь остановить слезы. – Я восхищалась вами, старалась походить на вас. Не понимаю… У вас же две дочки! Вам не приходило в голову, что когда-нибудь они могут стать жертвой… такого же, как вы?!

– Они не ригарийки, – беспомощно прошептал Оррах и опустил глаза.

– Те девушки, которых вы все-таки переправили, что с ними?

Капитан ответил, не поднимая головы, словно провинившийся школьник:

– Я не интересовался их дальнейшей судьбой. Сексуальное рабство, органы…

– Вы животное! – закричала я, пятясь. Мне казалось, что тело этого мерзавца раздувается, занимая весь кабинет. Моя нервная система не выдерживала такого напряжения – сначала Максимилиан, теперь самое большое разочарование в моей жизни. – Несколько десятков ригариек!!!

– Достаточно, – раздался от двери голос Виктора.

Я бросилась к нему и крепко обняла, пряча лицо на крепкой мужской груди. Оррах встал со стула, но не для того, чтобы напасть, а желая поприветствовать его величество. Удивительно, как в одном человеке могли сочетаться одновременно такая ужасная жестокость и поразительное почитание власти. Хотя, наверное, для преступников норма подчиняться тем, кто сильнее, – свою агрессию им интереснее вымещать на слабых.

Как выяснилось, охрана с регентом во главе уже давным-давно заняла коридор и ожидала удобного момента, чтобы задержать капитана. Сибовцам было очень любопытно, чем же таким мог заинтересовать его величество Оррах, и потому из отдела никто не уходил – все выглядывали из-за своих столов, изображая усиленную работу, а бедный дежурный чуть не плакал, пытаясь хоть кого-то уговорить выехать на труп. Как резонно заявляли ему сотрудники, безвременно почившему уже все равно, а из любопытства никому умирать не хочется. Причем никто даже мысли не допустил, что капитана подозревают в совершении преступления, и даже не одного, а вот в предположении, что регент явился в отделение, дабы наградить Орраха, сошлись все.