— Тоня, он хамелеон! Нельзя дать ему улизнуть, иначе мы ничего не докажем!

Они вдруг сцепились и покатились по полу огромной кучей, раздалось пыхтение, и Тоня ощутила жуткий запах пота. Она не знала, что предпринять. Как их различить? Или?..

Она вдруг вспомнила, как в трактире Даниил велел ей разделить сферу на две, и это было бы выходом. Но как ей удержать их одним лучом так, чтобы ни одна не коснулась схемы? Или попробовать разделить и лучи на два? Она поспешно подняла руку, и с пальцев её сорвалась сфера, которая поглотила дерущихся толстяков и разделилась на два шара. Одинаковые мужчины пыхтели каждый в своей темнице и буравили другу друга одинаково ненавидящими взглядами.

Тоня сосредоточилась и попыталась выпустить два луча, и из кольца вырвался целый веер стрел. Они беспрепятственно просачивались сквозь сферы и врезались в стены. Содранная занавеска запылала.

— Тоня! — воскликнули толстяки. — Не спали меня!

Тоня застонала и сжала зубы. Как так? Она же не костромаг. Или это заклинание рушит границы, и к ней приходят новые таланты? Сферы её покачивались, и она боялась, что рано или поздно одна из них коснётся выжженного рисунка, и не факт, что первым освободится хороший толстяк! Она снова сосредоточилась, и из кольца к сферам протянулись три луча. Два из них подхватили шары, а третий — спелёнатое тело «пса». Тоня задрожала от радости — три лучше, чем один! — и подняла всех к потолку.

— И что дальше? — превозмогая боль в пальцах, закричала она. — Сколько мне вас держать?

В комнату ворвалась альба, и Тоня едва не разрыдалась от радости.

— Аня! — взмолилась она. — Нашли на этих морок!

Лицо альбы удивлённо вытянулось:

— На следователя?

— Лишившись силы, хамелеон примет собственный облик, — пояснила Тоня, напряжённо стараясь удерживать сферы над полом.

Губы Ани растянулись в хищной улыбке:

— Давно мечтала это сделать!

Она подняла руки, и сферы Тони лопнули, а она сама упала на спину с такой силой, словно в неё врезалась метла. Она застонала и приподнялась, бросая взгляд на барахтающиеся тела. Толстяк, который остался в единственном числе, скрутил руки хамелеону.

Тоня посмотрела на Сергея, и на четвереньках поползла к нему.

— Серёжа! — прошептала она, и дыхание её замерло. Она приникла к его груди с отчаянной надеждой услышать звук его сердца. — Серёжа, очнись! Всё позади…

Он слабо застонал, и Тоня едва не захлебнулась от счастья. Жив!

— Тоня, — услышала она голос хамелеона и испуганно подскочила. Главу крепко держал за руки толстяк, но того это словно не волновало. Он не сводил пристального взгляда с Тони, и губы его саркастично искривились: — Сломать!

Тоня испуганно оглянулась на третью, Настину, сферу, и взгляд её натолкнулся на каменное выражение лица «пса». Тот стоял во весь рост, и не сводил с неё взгляда, морок альбы освободил и его, но почему-то не лишил силы. Тело Тони сжалось, словно её обмотали железными прутьями. Глаза полезли из орбит от боли, а из горла вырвался хрип.

Альба вскинула руки, и Фёдор зло рассмеялся:

— Морок не действует на «псов», глупая альба! Девка умрёт!