«У меня с ним этого нет…» — эта фраза позволяет мне наконец-то выдохнуть.

«Этого» нет, но все равно он — это «ОН». Вспоминаю ее особую интонацию, которой она выделила это долбанное местоимение. Выстрелите мне в голову сейчас!

И я снова начинаю крутить эту ее фразу, пытаясь теперь отыскать в ней что-нибудь еще для себя.

«У нас это есть!» И желая почувствовать от нее то самое «ЭТО», а не холодную отчужденность, я рывком преодолеваю дистанцию между нами и заглядываю ей в глаза.

— Алиса…

Испуганно отшатывается. Ее глаза распахиваются, и пустой уже бокал переворачивается от неловкого движения.

— Тише… — сбавляю я обороты, удерживая ее за руку. Слишком откровенно для тебя? Агрессивно? Я пытливо вглядываюсь в ее глаза. Она пытается выдернуть пальцы из моей руки, но я не отпускаю. Осторожно поднимаю ее лицо за подбородок, вынуждая смотреть мне в глаза.

— Давай поговорим?

— Ничего же не было… — неуверенно.

— Все было. Я передумал.

Отрицательно качает головой.

— Так… — начинаю злиться. Вдох-выдох… Девочка запуталась. Так бывает.

Невольно мой взгляд скользит по красивым скулам, дрожащим густым ресницам… чуть заметным веснушкам… Веснушки меня окончательно успокаивают. Коснувшись затылка, я фиксирую ее лицо. Медленно приближаюсь, наблюдая, как она зажмуривается. Коснувшись губами переносицы и виска, медленно, но настойчиво притягиваю ее, пряча лицо у себя на груди и обнимая.

— Все хорошо, пугливая Алиса… Я не стану делать ничего такого, чего ты не захочешь.

— Макс… Я боюсь, что ты как раз станешь делать то, что я захочу, — толкает она меня руками в грудь. Но попытка вырваться не удается.

— «Боишься — не делай. Делаешь — не бойся».

— Да? — в ее голосе появляется оттенок цинизма. — Ну, давай…

Ее руки вдруг становятся смелыми и скользят по моей груди.

— Ты хороший любовник, Макс?

Мурлыкающий голос с ноткой издевки вводит меня в ступор. Уж что-что, а такой постановки вопроса я не ожидал! Отпускаю ее.

— Потому что мне нужен хороший любовник, Макс… — перекинув ногу через мое бедро, она усаживается сверху.

Это вызов! Все, что я могу сделать с этой дерзкой девочкой, несется в моих фантазиях и, видимо, в моих глазах тоже. Потому что она завороженно и изучающе разглядывает их. Мои рефлексы требуют впиться в ее искривленные сейчас в усмешке губы и вытрахать из нее всю эту напускную уверенность. Я чувствую, что это абсолютно неестественно для Алисы, и ее просто несет на каких-то злых куражах.

Стоп. Мне это невкусно. По этому дурацкому сценарию мы не пойдем. И я закрываю глаза, успокаивая свое разбушевавшееся тело. Мой голос слишком охрипший и неровный от возбуждения, чтобы выяснять отношения, и тем не менее…

— Я чем-то обидел тебя?

— Ну я так не играю… — сдувается она сразу, пытаясь смыться с меня.

— Сидеть! — хриплю я, обхватив ее за талию и не позволяя сдвинуться с места.

Алиса нервничает, пряча взгляд.

— Посмотри на меня, — требую я.

Взгляд виноватый и недовольный одновременно.

— Сейчас, моя загадочная Алиса, — ласково поглаживаю ее щеку пальцами, — я буду тебе задавать вопросы, а ты будешь мне на них честно отвечать.