— Подогрев пола сломался, вторую неделю починить не могут, — сказала она совершенно безэмоционально, — Алена сказала, что если вы приедете, а она нет — значит, я должна вам помочь, а время моей службы подходит к концу.

— Так и есть, — кивнул я. У Олега были вопросы, но он как настоящий маг, только кашлянул в кулак и сделал вид, что ему все по барабану. Он скрестил руки на груди и вошел внутрь. Разуваться мы не стали.

— А как вас зовут? — поинтересовался я у женщины.

— Мария Петровна. Меня Алена наняла следить за этим домом и пациентом. Я санитаркой долгое время работала.

— Вам вперед оплачено?

— Да, на два месяца. Я останусь здесь, если пациент окажется слишком слаб. Или вы заберете его в любом случае?

— Посмотрим по обстоятельствам.

Мария провела нас в подвал, где была устроена чуть ли отдельная палата. Да, Алена денег на содержание Сани не жалела. Он лежал на отличной кровати, рядом мерцали приборы, прямо как в фильмах. На экранах отображались разные показатели здоровья пациента.

— Он в норме? — спросил я на всякий случай.

— Да. Пробуждаем? — деловито поинтересовалась бабка.

— Давайте. Это займет какое-то время?

— От получаса до двух, — равнодушна ответила та, — ждите. Как придет в сознание, я вас позову.

Мы с Олегом переглянулись и сели прямо на пол за кроватью, так как никаких стульев здесь не было, а покидать тетеньку нам не хотелось. Черт знает, что это за сиделка, и не угробит ли она Санька во время пробуждения.

Но бабуля свое дело знала. Возилась с трубками. Что-то щелкала на панелях, вколола пациенту полный шприц с желтоватой жидкостью и сняла с него маску. Сантьяго сильно исхудал на такой вот диете. Его лицо жесткоосунулось, под глазами появились глубокие фиолетовые круги. Он вообще овощем стал. Минут через тридцать он открыл глаза и устало уставился в потолок. И пусть ему сильно досталось, но я чувствовал, что в его взгляде таятся сила и злость. Говорить он тоже пока не мог. Он открывал рот и закрывал, будто рыба выброшенная на берег, щупал языком щеки, губы. Вел себя весьма странно, но я бы на его месте тоже охреневал от настолько глубокого сна.

Еще минут через пять Сантьяго попытался заговорить, но у него не получилось. Из рта доносились странные звуки, больше похожие на горловое пение — жуткие и пугающие. Мария дала ему стакан воды. Пациент взял его тощей рукой, сделал несколько глотков, выронил, забрызгал себе все пузо, а потом начал блевать.

— Тяжко ему, — сочувствующе сказал Олег.

Сантьяго посмотрел на него, потом на меня. И тут до меня дошло, что он нас и не видит!

— Очки ему дайте, — попросил я Марию, — он дезориентирован.

— О! — воскликнул Сантьяго, — знакомые голоса двоих моих самых любимых придурков.

Говорил он с небольшими заиканиями, но судя по всему, это был временный эффект.

— Я проснулся. Это реальность? — Сантьяго принялся себя ощупывать, — вот же сука, а. Мне теперь полгода восстанавливаться, не меньше. Мышцы атрофировались. Ног вообще не чувствую.

— Сиди, не рыпайся, — строго сказала Мария, — я тебе массаж сделаю. Сразу пойти не сможешь, но через неделю на ноги встанешь.