– Агент Дугган, – кивнула она. – Что случилось?

– Пару минут назад я получил это письмо, – сказал он. – Это довольно слабая, но все же зацепка. Мой напарник пытался связаться с той девушкой, которая жила с Томсом, когда он угрожал самоубийством. Ее мы не нашли, зато наткнулись на парня, который проживал с Рузвельтом целых полгода. Этот сосед, кстати… был арестован в 2009 году по обвинению в поджоге.

– Он еще здесь? – спросила Блэк.

– Судя по счетам за электричество и интернет, да. Странный факт, но в его истории есть пробелы.

– Хорошо. Это все еще интересная зацепка. Можете переслать мне данные?

– Могу, но мне казалось, что было бы лучше мне сразу поехать с тобой.

«Черт», – подумала она.

Эйвери быстро извинилась в надежде, что он проглотит. У нее не было достаточного опыта работы с агентами ФБР, но из того, что она знала, они были довольно высокомерны по отношению к тем, кто был ниже по званию.

– Если бы это был не просто сосед, с которым он прожил полгода, я бы согласилась, – ответила она. – Но, думаю, что справлюсь сама. Я бы предпочла, чтобы ты остался здесь, но выбор исключительно за тобой.

– Договорились, – ответил Дугган, подумав. – Я останусь тут, но буду благодарен, если ты перезвонишь мне в случае, если что-то удастся обнаружить.

– Конечно же, – кивнула Блэк, даже не собираясь этого делать.

– Удачи, – добавил агент, глядя в свой телефон. – Уже пересылаю информацию.

– Спасибо, – ответила она.

Он кивнул и помахал ей прежде, чем выйти из зала. Как только он вышел, Рамирес улыбнулся и покачал головой.

– Не хочешь, чтобы за тобой следовал настоящий агент ФБР?

– Боже, нет, – сказала Эйвери.

– Может пора вспомнить о напарнике-слэш-любовнике?

Она смутилась, но постаралась не краснеть. Блэк резко потянулась и сжала его руку.

– Я правда считаю, что стоит переговорить с семьями. Я не ожидаю многого, но перезвони мне, как только закончишь. Я перешлю информацию, если ты ничего не найдешь, и сможешь присоединиться ко мне.

– Уверена?

– Да. И послушай… все, что я сказала прошлой ночью… черт, за последние две ночи…

– Даже не начинай, – ответил Рамирес. – Во всяком случае, не сейчас. Прошлой ночью ты была абсолютно права. Работу и удовольствие надо уметь разделять. Я мог бы объяснить тебе, почему это так сложно для меня, но, по сравнению с тем, с чем мы сейчас имеем дело, это действительно неважно. Поэтому давай, вали отсюда и поймай ублюдка.

Если бы О’Мэлли не стоял за ними, изучая написанное на доске, Блэк бы поцеловала Рамиреса.

– Серьезно, – добавила она. – Позвони и расскажи мне, удалось ли что-нибудь нарыть. Если пусто, я хочу, чтобы ты был рядом.

– Хорошо, – ответил он, улыбаясь. Таким образом он дал понять, что простил ее и по-прежнему заботился о ней. Рамирес постоянно показывал, что хочет быть рядом, несмотря ни на что.

Также он давал понять, что полностью уверен в ней, что в конечно итоге, когда она все разрешит, то позволит ему войти в ее жизнь.

Это было последней каплей, заставившей ее выйти из зала и практически побежать на парковку, чтобы поймать этого психа до того, как он убьет еще одну жертву.