И он сорвал с моего рта клейкую полоску. Несмотря на то что меня предупредили, я истошно заорал, и тогда коротким ударом в солнечное сплетение мучитель заставил меня замолчать, после чего вновь заклеил мне рот той же полоской.

– Вас же просили, – произнес человек в маске, огорченно разведя руками. – На вашем месте я бы не стал испытывать наше терпение. Мы люди занятые, у нас и других дел полно, а тут вы со своими фокусами. Имейте в виду, в следующий раз все будет намного больнее. Тем более домик, в котором мы сейчас имеем честь с вами беседовать, находится не в Париже. Хозяева его в отъезде, а соседи живут довольно далеко. Так что ваши вопли никто не услышит.

На этот раз мне хватило терпения более не орать; я лишь спросил своего мучителя:

– Вы знаете, кто я?

– Не знали бы, не обращались бы к вам «мой лорд», – с насмешкой в голосе произнес один из людей в масках. – Так вот, у нас к вам несколько вопросов. Ответите на них, мы вас отпустим. Только честно…

– Что вы хотите у меня узнать?

– Про покушение, про ваши связи с поляками, про распоряжения, которые вы получили из Уайтхолла, да и мало ли что вы решите еще нам поведать… А на случай, если вы не захотите рассказать всю правду, у нас есть кое-какие специальные средства. Только вряд ли они вам понравятся…

Я отрицательно покачал головой. Тогда второй человек в маске сделал знак своему приятелю. Они закатали мой рукав и перетянули предплечье кожаным ремешком. Потом я почувствовал, что в руку что-то вонзилось. Вскоре все поплыло перед моими глазами… Очнулся я через некоторое время – точно не могу сказать – все в той же комнате.

– Ну что ж, мой лорд, я очень рад, что вы снова можете с нами общаться. Позвольте вам продемонстрировать нечто весьма занимательное.

И он развернул треногу. С другой стороны пластина была гладкой и блестящей. Он нажал пальцем на нее, и до меня донесся мой голос, а на черной поверхности появилась живая картинка. С ужасом я увидел, как на пластинке маленький «я» – кстати, меня развязали, так что со стороны все выглядело как дружеская беседа – взахлеб рассказывал все, что мне было известно: и про секретные депеши из Уайтхолла, и про поляков, и про покушение на французского императора, и про дальнейшие планы Качковского, и про мои конфиденциальные разговоры с послами Австрии и других стран, и даже про моих любовниц…

Сказать честно, последнее испугало меня едва ли не больше, чем все остальное: если моя жена об этом узнает, то она может поступить так же, как поступила ее бабушка.

Та, узнав об измене мужа, ни слова не говоря, сняла со стены двуствольное охотничье ружье, зарядила его, а затем из одного ствола выстрелила ему в голову, а из второго – себе в сердце.

– Вы понимаете, что может произойти, если мы покажем все это французам? Либо продемонстрируем вашим коллегам? Либо, – тут он мерзко ухмыльнулся, – вашей супруге?

– Зачем вам все это нужно? – жалобно спросил я. – Вы живете там, далеко за океаном. Почему вас так интересуют наши европейские расклады?

– Как это почему? – удивился янки (теперь у меня уже не было никаких сомнения, откуда прибыл в Европу этот страшный человек). – Вам принадлежат – прошу заметить, совершенно незаслуженно – огромные территории в Северной Америке. Согласно доктрине «Явного предначертания», все эти земли обязаны стать нашими, ведь на то Господня воля.