Его величество король Вильгельм произнес короткую речь о том, что он надеется на мир во всех немецких землях, а также с великими соседями – Францией и Россией, – что он приветствует новое немецкое государство в непосредственной близости от границ Вюртемберга. После чего, сославшись на государственные дела, он покинул нас. После короткого приветствия со стороны принцессы слово попросил русский посланник, Владимир Титов.

– Ваше королевское и императорское высочества, и вы, господа делегаты, на данных переговорах Россия играет роль посредника. Единственный наш интерес – всеобъемлющий мир и благоденствие во всей континентальной Европе. Так что позвольте мне озвучить то, как мы видим этот мир, с учетом петербургских договоренностей между Францией и Пруссией, гарантом которых мы являемся.

28 (16) ноября 1854 года.

Константинополь.

Чарльз Стрэтфорд Каннинг, посол Великобритании при Блистательной Порте

– Ваше величество, – почтительно склонил голову Каннинг, – вы поступили опрометчиво, не спросив моего совета и собравшись направить столь великого человека, как Мустафа Решид-паша, к диким русским. В его лице Блистательная Порта потеряла величайшего служителя и верного слугу падишаха.

– Вы правы, Великий Элчи, – со вздохом произнес Абдул-Меджид. – Но кто же мог подумать, что эти неверные, забыв о всех дипломатических приличиях, нападут на мое посольство…

«Да, – подумал Каннинг, – все сработало в самом лучшем виде». Оба спутника Решида-паши прибежали пешком – их лошадей подстрелили поляки. Один весь в синяках, другой – раненный в руку. Наверное, ее придется ампутировать. Их рассказ до глубины души потряс Абдул-Меджида. Ему расхотелось искать мира, и он уже почти готов объявить священную войну русским. А писаки из не только британских и французских, но и немецких, австрийских, голландских, бельгийских, испанских и сардинских газет, увидев одного из уцелевших счастливчиков, забросали его вопросами. И самое пикантное; он всерьез поверил в то, что рассказывал, это было видно невооруженным глазом.

Так что теперь вполне вероятно, что страны, доселе сохранявшие нейтралитет, тоже могут присоединиться к союзу, направленному против России. И пусть эта проклятая страна пока берет верх, но мы еще посмотрим, кто в конечном итоге в этой войне окажется победителем.

Тревожило английского посла лишь одно: от поляков не было ни слуху ни духу, о чем ему только что доложил гонец от Замойского. Они должны были уже вернуться на базу недалеко от Макрикея, что к западу от Константинополя, и послать весточку самому Замойскому.

Вариантов было несколько. Либо им пришлось уходить кружным путем, либо – о чем не хотелось и думать – они нарвались на русских. Впрочем, если русские их всех перебили, то это даже к лучшему: свидетели мне были совершенно не нужны. А вот если кто-нибудь из них попал в плен, то тогда… Впрочем, и что тогда? Все равно никто теперь русским не поверит.

Конечно, не все было так гладко, как хотелось бы сэру Чарльзу. Во-первых, уничтожение турецкого посольства привело к панике в городе. Люди дрались за места на паромах через Босфор. Сообщалось, что женщин и детей порой просто выбрасывали с кораблей за борт. И хорошо, если на сушу, некоторых бросали прямо в воду. А ведь уже был ноябрь, вода стала совсем холодной, а многие из оказавшихся в ней не умели плавать.