— Что нам делать, Данилов, — спросила Марта негромко, — ты знаешь? Что нам делать, чтобы совсем не пропасть?

— Найти его, — сказал Данилов, — больше ничего не остается. Или я его, или он меня.

— Ты найдешь?

Он промолчал.

Пока они стоят в пробке, его дом горит. Лопаются стекла. Трещит крыша.

Голос в трубке назвал это «представлением».

— Сегодня ночью убили Сашку Корчагина, — сообщил Данилов, — прямо в офисе. Я не знаю, что он там делал по ночам, но, по-моему, потрошил какие-то базы данных — то ли Центробанка, то ли администрации президента.

— Как убили? — мертвым голосом переспросила Марта — Совсем? До смерти?

— Может, он думал, что он компьютерный гений? Или передач каких-нибудь насмотрелся? Он сидел за компьютером, пришел человек, увидел его и убил. Ударил по голове. Человек пришел за моей записной книжкой. Помнишь, ты говорила, что у каждого настоящего горца должен быть меч, а я сказал, что у меня есть блокнот. Он пришел за моим блокнотом. Откуда он знал про него? Я писал всегда один. Или с тобой. Ты никому не рассказывала… обо мне?

— С ума сошел, Данилов?

— Из моей квартиры пропали крошки янтаря, которые я подобрал в доме Кольцова. Кто и когда их взял? Откуда узнал, что они в шкатулке? Почему не взял шкатулку целиком?

Данилов вдруг осекся и замолчал, и Марта, на миг отвлекшись от темной дороги, на него взглянула. И не стала спрашивать — что с тобой, Данилов?

Когда они свернули с пустынного Рижского шоссе, было совсем темно.

Метель усилилась, и Марта сразу сбросила газ. Под колесами был снег, с двух сторон лизавший узкую шоссейку, а по бокам лес. Ни огонька, ни просвета.

— Никакого зарева нет, — настороженно сказала Марта. — Может, он пошутил просто?

— Нам не видно, потому что у нас фары. — Данилов отстегнул ремень и потер перчаткой стекло. — Там, куда свет не достает, нам ничего не видно.

Марта посмотрела в зеркало заднего вида. Освещенное многополосное шоссе пропало за поворотом, и их как будто отрезало от окружающего мира, устойчивого, привычного, нормального, в котором по шоссе едут машины, светятся огоньки заправки и в любую минуту можно вернуться домой.

— Данилов, позвони охране Кольцова!

— Я уже звонил Катерине. У нее телефон не отвечает, а никаких других телефонов я не знаю.

Марта переключила свет с «ближнего» на «дальний» и резко нажала на тормоза. Данилов ткнулся носом в панель.

— Ты что?!

Поперек дороги лежало дерево. До него было метров пятьдесят. Оно было тонкое и не слишком внушительное, но объехать его было нельзя.

Марта посмотрела на Данилова.

— Не нравится мне все это, — пробормотал тот и открыл дверь.

— Нет, — быстро сказала она и схватила его за руку, — не выходи, Андрей!

— Мы не проедем, — он вырвал руку, — кругом сугробы. И даже «Нива» через дерево не перелезет. Я оттащу.

— Не выходи!

— Марта, нам нужно доехать до дома.

Мотор урчал, метель заносило в распахнутую дверь, тьма вокруг была плотной и угрожающей. За расширяющимся снопом света ничего разглядеть было нельзя.

Данилов выпрыгнул из машины — длинное пальто развевалось, как в фильме ужасов. Марта напряженно и пристально смотрела на него, почти прижавшись носом к лобовому стеклу.