Впереди шел Пек, повесив фонарь себе на пояс. За ним бежал пес. Сзади носилки несли профессор и Кемпион, которые то и дело спотыкались, так как не помещались на тропинке.
Профессор о чем-то думал, но когда они покидали поляну с северной стороны, он поглядел на Кемпиона.
— Вы поняли?
— Не совсем. Но я бы не поверил, если бы не видел собственными глазами.
— А я не очень удивился, — доверительно проговорил старый профессор. — Меня насторожили козлиные рога и то ли вой, то ли пение. Интересный случай. Лет пятьдесят, насколько мне известно, такого не было. Пример тупикового пути развития. На здешние места наступает цивилизация… то же самое происходит во всем мире… И все же то тут, то там удается найти нечто такое, что не изменилось за, скажем, триста лет. Эта женщина, насколько я понимаю, сумасшедшая, — торопливо проговорил он, заметив, что Пек внимательно его слушает. — Но у меня нет ни малейшего сомнения, что ее род состоит из бесконечной череды ведьм. И они кое-что передали ей по наследству. Некоторые исследователи в точности описывают ее наряд и ее вой. Она — атавизм. Хотя сама она, верно, думает, что действует по наитию. Очень интересно… Очень интересно.
— Да… Но зачем? — спросил Кемпион, который был потрясен сильнее, чем хотел в этом признаться. — Какова причина? Она сама это придумала, или ее кто-то надоумил?
— В этом надо разобраться, — ответил профессор. — Мне кажется, поскольку ее появления были довольно редкими, причина должна быть веской. Это мы, без сомнения, узнаем. Естественно, ее мать делала то же самое. Вы не поверите, как много ведьм в вашей стране, да и в моей тоже, было в последние триста лет. Собственно, не так уж давно их перестали сжигать на кострах. Всего за несколько лет до моего рождения Д.Д. Хоума прогнали из Рима за колдовство. В местных газетах можно найти потрясающие полицейские отчеты с подобными историями.
— И все-таки это не совсем обычный случай, как вы думаете? — спросил Кемпион.
— Этот? Пожалуй. Пережиток прошлого. Великолепно сохранившийся пример довольно старинного колдовства. Но вас ведь не удивляет, что здешние люди сидят, лежат, пользуются мебелью, сделанной триста лет назад. А роговые ложки елизаветинской эпохи, которыми они помешивают свои пудинги и варенья? Конечно, ложки сохранились не в каждом доме, признаю, и все-таки здешние обычаи складывались лет триста-четыреста назад. Мы узнаем больше, когда побываем в ее доме.
— Не хочу показаться бесчувственным, — заметил Кемпион, разгибаясь, — но было бы неплохо, если бы эта милая дама имела при себе помело.
— Мы уже пришли, — сказал Пек. — Только поднимемся на горку.
Еще пять минут, и они были на месте. На востоке небо стало почти голубым, и нужда в фонаре отпала.
Дом миссис Манси трудно было разглядеть не только издалека, но и вблизи. Это был даже не дом, а, скорее всего, пристройка к дому, который давным-давно развалился, сооруженная Бог знает из чего. На вытоптанной вокруг дома земле лежали несколько тощих кур. Не доходя футов пяти-шести до двери, молодой Пек остановился.