— Курсант, ты тупой? Что не понятно в моём вопросе?

Я вдохнул и выдохнул. Вот значит, как.

— Нет, Господин инквизитор, я не тупой. Просто меня удивил ваш вопрос. Я никак и ничем не провоцировал курсанта Нортона на конфликт. В этот раз инициатива «вызова» была его.

— В «этот раз»? — нахмурился инквизитор.

— Не секрет, что между мной и Нортоном были некоторые разногласия, которые, иногда, мы решали на ринге, — пожал плечами я.

— Судя по той информации, что у меня есть, — инквизитор кивнул на экран планшета. — Вашим «решением вопроса» были постоянные избиения курсанта Нортона. Так?

— Избиения? — еще до моего прихода сюда, я дал себе слово не вестись на возможные провокации, но Хаос подери этого инквизитора!

Я опять вздохнул, успокаиваясь, и начал произносить заученный пункт «Правил Академии» в части «вызовов».

— Согласно «Правил Академии», допускаются…

— Не нужно мне цитировать правила, — перебил меня инквизитор. — Я их прекрасно знаю и без тебя. Меня интересует другое. Зачем ты постоянно издевался над Нортоном?

— При всём уважении, Господин инквизитор, слово «издевался» ни коим образом не подходит для описания наших взаимоотношений в целом и «вызовов», в частности.

— Да ну? — ухмыльнулся Партус. — А как же еще это можно назвать? У Нортона же против тебя на ринге не было никаких шансов. Ведь так?

Я снова пожал плечами.

— Все курсанты изначально равны и Нортону ничего не мешало повышать свои навыки рукопашного боя для более успешного противостояния на ринге.

— А ты не только самый сильный на курсе, но, похоже, и самый умный, ведь так? — недобро прищурился толстяк.

— Мой средний бал на курсе лишь однажды, во втором семестре девятого курса уступал Инессе фон Таубе. Всё остальное время да, я имел и имею лучший бал.

— А я сейчас не про средний бал спрашиваю, а про твою способность дурить всем мозги. Я искренне не понимаю брата Хокуса, который потворствовал твоим поступкам и недостойному поведению!

Я разозлился.

— Только не нужно приплетать сюда покойного инквизитора Хокуса!

— Что?!! — удивился Партус. — Ты будешь мне указывать, что делать, сопляк?

Я почувствовал напряжение в голове, как будто кто-то медленно сдавливал мне череп. Боль была терпимой, поэтому я одёрнул себя, чуть было не врубив Пузырь. А ведь это, похоже, входит у меня в привычку.

Он не мог нанести мне вреда, показать свою власть — да мог, но это было как-то… мелочно. Поэтому я просто закрыл глаза, сосредоточившись на дыхании и стараясь игнорировать неприятные ощущения. Давление некоторое время нарастало, но потом, внезапно, сошло на нет.

Я открыл глаза и увидел злобную усмешку инквизитора.

— Выбирай слова, курсант, когда разговариваешь с инквизитором!

Я благоразумно молчал.

— Итак, я повторяю свой вопрос. Зачем ты спровоцировал курсанта Нортона на конфликт?

Я решил тоже повторить свой ответ.

— Я никак и ничем не провоцировал курсанта Нортона на конфликт. Инициатива «вызова» исходила от него.

Партус барабанил пальцами по столешнице и неприязненно меня рассматривал.

— Так, похоже нам необходима очная ставка. Вставай, Ноунейм, прогуляемся в карцер.