– О чем она говорит?! Грант?
– Да это неправда! Неправда! – повторял Холлстед, отступая назад.
Кристина и Эми замерли, неподвижно глядя на разыгрывающуюся перед ними сцену – все равно они уже ничего не могли поделать.
Доктор Вербена махнул в сторону Динк:
– Вероятно, вы этого не знаете, но… Динк моя племянница. Долорес Вербена. Я знаю ее с рождения. И она никогда не лжет. А с Гейл они были лучшими подругами.
Кристина прикусила язык, она была взволнованна и встревожена. Лучше бы вся эта сцена происходила в полицейском участке. Она и предположить не могла, что Динк родственница СЕО-менеджера больницы – несомненно, благодаря этому она могла чувствовать себя более уверенно.
Холлстед покачал головой.
– Я никого не убивал. Я не убивал Гейл. Я вообще был в ночь убийства вместе с Милтом. Правда же, Милт? – Холлстед повернулся к доктору Коэну, молитвенно протягивая к нему руки. – Вы не помните? Мы были в Нью-Йорке, на конференции? И даже в одном номере жили – чтобы сэкономить деньги!
– О да, точно. – Доктор Коэн кивнул, затем повернулся к доктору Вербена: – Адам, твоя племянница, видимо, ошиблась. Потому что я действительно был вместе с Грантом на конференции в тот день и вечер. Мы вернулись тоже вместе, на следующий день, на поезде. И как раз узнали эти ужасные новости о Гейл. Это чудовищное заблуждение – считать, что Грант ее убил, что он вообще способен кого-то убить. Он же врач. Мы все здесь врачи.
Динк словно окаменела, и Эми метнулась к ней, схватила ее за руку. Кристина же стояла оглушенная. Ее теория рассыпалась в прах. Она шла по совершенно ложному пути. И теперь не могла понять – как же она так ошиблась? У Холлстеда действительно был роман с Гейл – но он ее не убивал. У него было железное алиби на ту ночь.
– Дядя Адам… – Динк начала плакать, – у него правда был с ней роман! Я это знаю точно! У него был с ней роман! Он мерзавец, мерзавец! – Динк разрыдалась, не в силах больше сдерживаться, Эми обняла ее и прижала к себе, устремив взгляд на Кристину.
– А вы вообще кто? Откуда вы знаете Гранта? И какое вообще имеете к этому отношение?
– Никакого, прошу прощения. – Кристина поспешно отступила, ей вовсе не хотелось называть свое имя или давать о себе какую-то другую информацию.
– Что вы ей наговорили? – кричала ей вслед Эми. – Откуда вы знаете про Гранта? Кто вы такая?!
– Простите, мне нужно идти. – Кристина пошла прочь, разбитая и расстроенная. Ей хотелось как можно скорее убежать отсюда, как можно быстрее оказаться на парковке и прыгнуть в машину, чтобы скрыться от любопытных глаз. Она буквально добежала до машины, открыла ее с помощью брелока, забралась внутрь и торопливо тронулась с места.
Глава 49
Когда Кристина пристроилась в длинный ряд выезжающих с парковки машин, из глаз ее хлынули слезы. Скорость движения была небольшая – и это было весьма милосердно, потому что у нее все расплывалось перед глазами. Слишком много эмоций накопилось у нее в душе, она уже не могла с ними справляться. Она чувствовала себя ужасно виноватой, что так подставила Динк – даже если ее не уволят, неприятностей ей не избежать. Ее не покидало чувство вины за то, что она испортила панихиду, оскорбила чувства всех, кто пришел почтить память Гейл, оскорбила чувства убитых горем родителей Гейл…