Лира вся превратилась в слух. Наконец-то ее новая знакомая стала говорить что-то разумное.

— И что это, по-вашему, такое? — спросила она.

— Ну, мы думаем… — начала женщина, однако тут закипел чайник; она встала и принялась разливать кипяток по кружкам, продолжая: — Мы думаем, что это какие-то элементарные частицы. Правда, они должны сильно отличаться от всех тех, что были открыты раньше. Их очень трудно обнаружить… В какую школу ты ходишь? Ты изучала физику?

Лира почувствовала, как Пантелеймон едва заметно покусывает ее за палец, предупреждая, чтобы она держала себя в руках. Алетиометру легко было требовать от нее искренности, но она знала, что случится, если она начнет выкладывать всю правду. Надо было продвигаться вперед осторожно и избегать по крайней мере прямого вранья.

— Да, — ответила она, — немножко. Но про скрытую массу я ничего не знаю.

— В общем, мы стараемся обнаружить нечто почти неуловимое среди того грохота, который производят все остальные частицы, когда сталкиваются друг с другом. Обычно для подобных целей строят под землей детекторы в сотни метров длиной, но мы вместо этого создаем вокруг детектора электромагнитное поле: оно не пропускает туда частицы, которые нам не нужны, однако не мешает тем, которые мы ищем. Потом усиливаем сигнал и обрабатываем его на компьютере.

Она протянула Лире кружку с кофе. Здесь не было ни молока, ни сахара, но в ящике нашлось немного имбирного печенья, и Лира с радостью взяла одно.

— И мы засекли частицу, которая нам подходит, — продолжала доктор Малоун. — То есть мы думаем, что подходит… но она такая странная! Почему я тебе все это рассказываю? Мне ведь нельзя об этом говорить. У нас еще ничего не опубликовано, не отрецензировано и даже не записано. Нет, я сегодня точно слегка не в себе! Так вот… — Тут она зевнула и очень долго не закрывала рта; Лира уже стала опасаться, что это никогда не кончится. — Наши частицы — это что-то совершенно невообразимое. Мы зовем их частицами-тенями, а иногда говорим просто «Тени». Знаешь, почему я десять минут назад чуть не упала со стула? Когда ты вспомнила о тех черепах в музее? Видишь ли, дело в том, что среди нас есть, можно сказать, археолог-любитель. И недавно он открыл одну вещь, в которую мы не могли поверить. Но и закрыть на нее глаза мы тоже не могли, потому что она подтверждала одно из самых сумасшедших свойств наших Теней. Представляешь себе — они разумны! Да-да. Тени — это частицы сознания. Слышала ты когда-нибудь такой бред? Неудивительно, что нам не дают нового гранта.

Она отхлебнула кофе. Лира впитывала каждое ее слово, как истомившийся от жажды цветок.

— Да, — продолжала доктор Малоун, — они знают, что мы здесь. И отвечают нам. И тут начинается самое невероятное: ты не можешь увидеть их, если не ожидаешь этого. Надо настроить свое сознание на определенный лад. Ты должна одновременно сконцентрироваться и расслабиться. Должна уметь… Где он, этот отрывок…

Она порылась в куче бумаг на своем столе и извлекла оттуда клочок, на котором было что-то написано зеленой ручкой. Затем прочла: