Но доктор Малоун ничего не заметила: она сосредоточенно подкручивала какие-то ручки и стучала по кубикам на таком же, как в первой комнате, желтоватом подносе. Экран перед ней изменил окраску, и на нем появились маленькие циферки и буковки.

— Садись-ка сюда, — сказала она и уступила Лире место. Потом открыла небольшую баночку и пояснила: — Я должна смазать тебе кожу гелем, чтобы улучшить электрический контакт. Потом смоешь. А теперь сиди тихо.

Доктор Малоун взяла шесть проводков — у каждого на конце была плоская подушечка — и прилепила их к Лириной голове в разных местах. Лира старалась не шевелиться, но дышала учащенно, и сердце у нее сильно билось.

— Ну вот, готово, — сказала доктор Малоун. — В этой комнате полно Теней. Да и во всей Вселенной, коли на то пошло. Но видеть их мы можем единственным способом: надо освободить свое сознание от мыслей и смотреть на экран. Давай пробуй.

Лира уперлась взглядом в экран. Он был черен и пуст. Кроме своего собственного отражения, едва заметного, она ничего там не видела. Ради интереса она представила себе, что держит в руках алетиометр и спрашивает его: что эта женщина знает о Пыли? Какие вопросы задает она?

Она стала мысленно передвигать стрелки алетиометра по циферблату, и в ответ на это экран перед ней вдруг замерцал. Удивленная, она потеряла концентрацию, и он тут же погас. Доктор Малоун взволнованно выпрямилась рядом с девочкой, но та не обратила на нее внимания: нахмурив брови, она подалась вперед и сосредоточилась снова.

На этот раз отклик последовал мгновенно. По экрану пробежала цепочка танцующих огоньков, очень похожая на разноцветные сполохи северного сияния. Они образовывали узоры и рисунки разной формы, которые через мгновение снова распадались; они кружились и прыгали, они рассыпались блестящими искорками, которые вдруг поворачивали то в одну, то в другую сторону, как меняющая направление полета птичья стайка. При виде их к Лире вернулось то же чувство, которое она испытывала, когда училась читать показания алетиометра: тогда ей тоже казалось, что она вот-вот поймет какую-то истину, все время ускользающую от ее сознания.

Она задала другой вопрос: так это и есть Пыль? То, что создает эти узоры, и то, что движет стрелкой алетиометра?

В ответ на экране заметалось еще больше сверкающих спиралей и вихрей. Она догадалась, что это означает «да». Потом ей в голову пришла новая мысль, она повернулась и обнаружила, что доктор Малоун сидит с открытым ртом, прижав ладонь ко лбу.

— Что случилось? — спросила она.

Экран померк. Доктор Малоун заморгала.

— Что с вами? — повторила Лира.

— Ох… просто я еще никогда не видела, чтобы у кого-то так здорово получалось, — сказала женщина. — Как тебе это удалось? О чем ты думала?

— Я думала, что можно сделать эти картинки еще яснее, — сказала Лира.

— Яснее? Да уж куда яснее!

— Но что они значат? Вы их понимаете?

— Ну, — сказала доктор Малоун, — их ведь нельзя прочесть в том же смысле, в каком мы читаем, например, письмо. Тут все по-другому. Суть в том, что Тени чувствуют внимание, которое на них направлено. Это уже переворот в науке: ты же видишь, что они реагируют на наше сознание!