Задания были разными: следить за воротами и всеми входящими, посмотреть, к кому приехали эти люди, где остановились, как их зовут. Следить за лавками и посмотреть, откуда завозят товары. Узнать, кто живет в том или ином доме. Сходить купить что-нибудь определенное. Узнать у родителей про шахты. Собрать все страшилки про горы или про призраков.

Мама Бохая изменилась неузнаваемо. У нее появились теплые вещи, она теперь всегда улыбалась и беспокоилась о своем сынулечке Бохае, радовалась, что у него столько друзей.

А потом начали появляться новые задания, например, отнести и подложить под дверь записку или спрятать в определенном месте мешочек с чем-то неизвестным.

Дети на северных улицах не умели читать и писать, школ здесь тоже не было, поэтому Байсо мог не опасаться, что они прочитают его записи.

Ци Киу, как обычно, прочитал записи в торговой книге, пересчитал деньги, выбрал один из товаров и проверил остатки. Осталось лишь погасить свет, закрыть дверь на засов и отправиться на второй этаж, в свою комнату.

Но когда он положил засов на скобы, то увидел, что к нему прикреплена какая-то записка. Лавочник еще оглянулся по сторонам и нерешительно взял листок бумаги.

В последнее время в городе стало как-то неспокойно. Странные разговоры, злые шахтеры, нервные стражники. Обычно такое состояние у людей ближе к концу весны, когда все лавочники потихоньку повышают цены на продукты, и зарплаты шахтеров уже не хватает. Тогда они приходят и умоляют выдать им миску риса в долг. Разумеется, под проценты.

Конечно, в государственных складах запасается зерно для таких случаев, но чиновники предпочитают не отдавать его просто так, а придерживают до конца, чтобы продать оголодавшим людям вдесятеро дороже. А если еще и выплаты начать задерживать под предлогом, что средства закончились, и нужно подождать до прихода каравана, который выкупит все добытое в горах? Но это чревато волнениями. Голодная чернь ради своих умирающих детишек может пойти на многое, поэтому власти, как правило, до предела не доходят. К тому же все уже привыкли, что по весне цены растут.

Сам Ци Киу на месте шахтеров бы закупил продуктов на год вперед и спокойно бы жил, но с другой стороны, платят им настолько мало, что они едва-едва могут прокормить свою семью. Молодые шахтеры, что работают еще в рудных шахтах, могут обеспечить лишь себя да жену, в шахтах с огненным камнем платят больше, поэтому после появления ребенка или двух, они рвут жилы, чтобы их старания оценили и перевели туда.

Если вдруг шахтер погибает, то его семья обречена на голодную смерть. Как бы ни старались их родственники, самое большее они смогут вытянуть лишь одного человека.

Но и шахтеру без жены приходится туго, ведь именно женщины вкладывают свою Ки в обогрев жилья и приготовление еды. А еще чаще всего жены стараются сдавать Ки за себя и хотя бы часть за мужа, чтобы он не ходил на работу ослабевшим. Поэтому женщины тут быстро чахли и старели. Мало кто проживал больше сорока лет: что мужчины, что женщины.

Мальчишки, как правило, с шестнадцати лет начинали работать в шахтах. Они бы шли и раньше, но им платили вполовину меньше, а заставляли горбатиться столько же, сколько и взрослый, потому шахтеры сами не пускали детей туда.